прислонившись к стенам, человеческие скелеты, одетые в полуистлевшую форму. Форма красноармейская, без сомнений. Скелеты были прикованы цепями к скобам. У каждого скелета в черепной коробке зияло аккуратное пулевое отверстие от выстрела с близкого расстояния.
Ванька перевел луч фонаря на утопавшую во мраке торцевую стену. И вздрогнул от ужаса. К стене фашисты прикрепили грубо сколоченный деревянный крест, а к нему прибили гвоздями подростка. Теперь от него тоже остался один скелет. Его грудь закрывала фанера, висевшая на веревке, обмотанной вокруг шеи. На фанере читалась надпись на немецком языке: «Партизан». Скорее всего, это и был Василий Портнов.
В подвале не было запаха гнили. Крысы подземелья не оставили на скелетах ни кусочка плоти.
И вновь включились способности Ивана.
Прикрыв глаза, он впитывал кадры двадцатилетней давности. Крики пленных, немецкая ругань, хлопки выстрелов, отдававшие коротким эхом в каменных стенах, разгуливали по подземелью. Потом всё стихло. Послышался чей-то просящий голос. Иван прислушался и разобрал каждое слово.
Заискивающий голос с подобострастием просил по-русски корову, двух поросят и десяток кур. То была плата за предательство: этот человек выдал фашистам партизан. Просителем был местный житель, гореловский мужичок. Именно у него опрометчиво остановился на ночевку небольшой партизанский отряд. Когда партизаны заснули, он поспешил к монастырю, где хозяйничали немцы. Отряд фашисты разгромили, пленных допросили и добили в подвале.
Вася Портнов был среди тех, кто при атаке фашистов выжил. Когда ночью немцы ворвались в избу, он выстрелами из пистолета убил офицера и трех солдат, но потом патроны кончились. Мальчик хотел подорвать себя гранатой, однако был ранен и не успел выдернуть чеку. В монастырь его привезли уже без сознания и прибили гвоздями к наскоро сколоченному кресту, дабы устрашить остальных пленных партизан.
Потрясенный трагическими картинами прошлого, Ванька не в силах был сдвинуться с места. Что же еще таят эти темные стены? Но далее послышался шум отъезжающей машины, запах отработанной солярки шибанул в нос наблюдателю.
Ванька встряхнулся. Светя под ноги фонарем, он двинулся в дальний угол подземелья. Там он приметил какое-то легкое свечение. Так и есть! Позади угловой опоры вдоль стены тянулась винтовая лестница. Она вела на чердак. А за противоположной угловой опорой скрывался узкий подземный ход. Ход наверняка вел под монастырские стены и оканчивался где-нибудь в лесу. Такие тайные ходы строители часто делали на случай захвата монастырей или замков ворогами.
«Нужен новый план», – сказал себе Иван.
Одно из двух. Или он бежит наверх и будит Сергеича, или разбирается с громадным фашистом сам.
Сжимая сигнальный пистолет, Иван понял: никуда он не побежит, а будет сражаться в одиночку. Осторожно и медленно, светя фонариком под ноги, он продвигался шаг за шагом по винтовой лестнице. Всё, стоп. Голова уперлась в люк. Это вход на чердак. Приоткрыв головой крышку люка, Ванька чуть не вскрикнул. Увиденное повергло его в шок. Детина в противогазе засовывал шланг от баллона с каким-то газом в дымоход. Рядом находилась металлическая воронка с ручкой, служившая, видимо, для усиления голоса. Иван разгадал замысел фашиста. Газ должен лишить пламя кислорода, и оно погаснет, а в это самое время раздастся жуткий нечеловеческий крик, наводящий ужас на юнармейцев. В темноте начнется паника. А ведь у некоторых может не выдержать сердце!
Поняв, что в противогазе фашист его по-любому видеть не может, Иван спокойно открыл люк и достал ракетницу. Счет шел на минуты. Катастрофа могла случиться в любой момент. Самое правильное – выстрелить из ракетницы фашисту в голову. Правда, обжечься можно, если промахнешься. Но разве думают в бою об ожогах и ранах?
Выстрел слился с нечеловеческим воплем, усиленным металлическим рупором. Ракета угодила врагу прямо в голову. Застряв между противогазом и капюшоном, она жгла фашисту лицо, шею и плечи. Охваченный магниевым пламенем, тот катался с воплями по чердаку. Руки его, как клешни, хватали и не могли вытащить горящую ракету. Вскоре он затих.
Неужели готов?
Ванька подошел к поверженному гиганту. Не шевелится. Подросток перекрыл кран газового баллона. Потом рассмотрел в свете фонаря убитого противника. Резиновый противогаз наполовину расплавился от высокой температуры. Человеческая щека выгорела до черной корки. Зрелище было ужасное до тошноты! Поскорее отвернувшись, Иван побежал к открытому люку. Следовало позаботиться о спящих юнармейцах и военруке. Они ведь ничего не подозревали!
Он успел. Кашляя и испуская стоны, ребята ползали в темноте, не понимая, что произошло. У Ивана перехватило дыхание. Сейчас! Сдвинув засов и распахнув входную дверь, он принялся по одному вытаскивать мальчишек на свежий воздух. Очухался военрук Сергеич – и поспешил, кашляя, ему на подмогу. Круглая луна безразлично наблюдала за происходящим.
Сильнее других пострадал Толик Меликян. Ему пришлось делать искусственное дыхание. Так уж вышло, что ночью он спал в самой опасной зоне у печи, где и надышался угарным газом чуть не до смерти. Всех ребят изрядно тошнило. Юнармейцы ползали под луной, мучаясь от рвоты и стремясь надышаться.
– Дышим! Дышим! – командовал военрук.
А еще ребятня хотела пить.
С плачем и стонами самые маленькие просили воды. Пить, пить, пить! Схватив кадушку, Иван ринулся к пруду. Ночная вода была мертвенно-голубоватого цвета. В ней отражалась луна.
С кадушкой воды Иван побежал обратно, спасать отравленных неизвестным газом ребят.
Прямо из кадки подросток лил юнармейцам воду на лица, приговаривая: «Господи, помилуй! Господи, помилуй! Господи, помилуй!» Явственно помнилось: так в детстве учила его баба Люся, у которой он гостил летом в деревне.
В лесу ухал филин, где-то кричала выпь, кто-то большой и черный с треском пробирался среди ночных деревьев, приближаясь к монастырским воротам. Языческий страх обуял Ивана.
Но вдруг фашистский вражина ожил? Кто его знает? Ожил – и по подземному ходу выбрался в лес? А потом предпримет атаку?
Где пистолет? Иван похлопал себя по боку. Но карман для сигнального пистолета был пуст. Ванька поискал глазами Сергеича. Военрук отпаивал из фляги Меликяна.
– Сергеич! – взмолился Иван. – У меня пистолет пропал, а этот гад может объявиться в любой момент!
– Отставить панику, боец Савушкин! Подобрал я твой пистолет, пока ты за водой бегал.
Капитан подал ему СПШ-44. Иван поспешил зарядить пистолет новым патроном.
Треск сучьев в лесу приближался. По-видимому, гигант-фашист подобрался уже близко.
– Иван, ребят заноси в трапезную! Закрывайтесь там на засов! Я сам его встречу! – Сергеич достал из кобуры скрытого ношения маленький браунинг и уверенным движением снял его с предохранителя.
Кто-то огромный уже ломился в запертые ворота монастыря. Как странно! Ведь и справа, и слева от ворот стены проломлены. И вот в один пролом просунулось
