буквально затрещала по швам. По всей стране полопались трубы. В моем родном Подмосковье полмиллиона людей сидело без тепла.
Наверное, люди, которые собирались у наших штабов, понимали – коллапс не случаен. Если военно-политические задачи являются приоритетными, то доля бюджета на все остальное уменьшается. Никакая пропаганда не спасет систему, которая в любой момент может пойти вразнос.
Вы не представляете, сколько людей в период сбора подписей – в те самые три недели – самоорганизовывались. Без всяких усилий с нашей стороны. Примерно в двадцати регионах штабы возникали из людей, которых мы вообще не знали. Они просто писали нам на сайт: хотим принять участие в работе, организовать штаб.
Члены нашей команды проводили с ними собеседования и давали добро на сотрудничество. Подобные инициативные группы возникали повсеместно. Мы едва успевали встраивать их в общую структуру.
Люди самоорганизовывались и за границей. В сорока пяти странах мира появились желающие организовать сбор подписей.
Дело в том, что за границей мы не планировали собирать подписи. Таково было условие Центризбиркома – не засчитывать подписи, собранные за границей от граждан с пропиской в России. В результате сбор подписей оказался личной инициативой живущих в этих странах граждан России. А это очень трудоемкая работа: организовать точку сбора, объявить всем местным про эту точку, подписи собрать, упаковать, прислать в Москву. Причем мы всем честно сказали: оплатить все это не сможем. Но волонтеры все равно собрали и прислали в Москву почти 30 тысяч подписей!
Мороз никого не напугал. 2024 год
ВЦИОМ, Левада-Центр, Фонд Общественного Мнения каждую неделю обновляли президентские рейтинги. В декабре – когда я только выдвинулся – мой рейтинг составлял 1 %. Было очевидно, что в январе он принципиально изменится. И я с нетерпением ждал январских результатов. Но информация не появлялась. Полная тишина.
Через некоторое время добрые знакомые мне шепнули: получено негласное указание – не публиковать. Популярность моей кампании стала серьезной помехой.
А ведь у меня не было ничего из тех мощных инструментов продвижения, которые полагаются кандидату в президенты. Ни дебатов по ТВ, ни билбордов… Только YouTube и Telegram-канал. При этом рейтинг рос на 5 % в неделю.
Шла последняя неделя января. Примерно 25-го числа мы поняли, что у нас собрано уже больше положенных 100 тысяч подписей. Количество наших сторонников превосходило все ожидания.
Очереди не уменьшались. Люди стояли в Москве, Питере, Нижнем Новгороде, Екатеринбурге… Подъезжали незнакомые нам сторонники и раздавали всем горячий чай и пиццу. Иногда мандарины.
Многие записывали это на видео, делали блиц-опросы, подбирали музыку и выкладывали в Сеть. Будто бы соревновались – в каком городе круче. И даже наше с Настей исполнение «Бременских музыкантов», о чем я уже писал, использовали для этих роликов.
Собрано было 125 тысяч подписей. Мы стали совещаться: как поступить? Мнения в команде разделились. Часть сотрудников советовали остановить процесс. Потому что работу сборщиков придется оплачивать. А бюджет у нас рассчитан таким образом, чтобы из 125 тысяч отобрать 105 «чистых». И сдать в срок – 31 января.
Люди стояли в Москве, Питере, Нижнем Новгороде, Екатеринбурге, Казани, Новосибирске. . 2024 год
Но я предложил не останавливаться. Очевидно, что сбор подписей за мою кандидатуру перестал быть технологической задачей. И стал очень важным событием для миллионов людей. Сказал ребятам: «Продолжим – и посмотрим, что получится».
В законе сказано: от каждого региона можно получить не более двух с половиной тысяч подписей. В Москве находились люди из многих регионов. И нам удалось здесь собрать 30 тысяч, из которых 8 тысяч – жители Москвы, 2 тысячи из Подмосковья, остальные подписи – вся Россия.
В результате собрали 218 тысяч подписей в России и 30 тысяч за границей. То есть в два раза больше, чем позволял бюджет. А Центризбирком преподнес неприятный и неожиданный сюрприз. Ни с того ни с сего 8 февраля заблокировал мой избирательный счет.
Самара. Разговоры в очереди:
– В интернете есть о нем информация. Я уже посмотрела. Да разве в этом дело? За себя стою.
– Мои родители говорят, что это снова театр одного актера, у которого есть профессиональный режиссер. А я все равно пришел. Ну вдруг…
– Такие очереди по всей стране нарочно не придумаешь. Видели, что в Москве творится?
– Вчера оттуда.
– Второй раз подпись будете ставить?
– Зачем второй раз? Просто хочу воздухом свободы подышать. Когда еще придется?
– Вы что, не верите в успех?
– Верю. Но скоро не жду.
– Я слышала, что Надеждин тоже так говорит: все будет хорошо, но не сразу.
– Это известный мем.
– Я про него много мемов видела. Стоит с грибом. И подпись: первый, кто вынес тело Ленина из мавзолея. Только я не поняла – причем здесь гриб?
– Это такая шутка когда-то была, что Ленин гриб. Кто-то из питерских сказал.
– Не кто-то, а Курехин, музыкант.
– А где он сейчас?
– Умер давно…
– Ну если мемы пошли, может, что и выгорит.
Наглядная агитация за сбор подписей в интернете
Арестованная газета
«Миф о безразличии граждан России должен быть разрушен. В наших интересах сделать все, что от нас зависит, не перекладывая ответственность на других», – это цитата из газеты, которую мы успели выпустить тиражом в 500 тысяч экземпляров. Готовили несколько выпусков, но вышел только один.
С газетой тоже было много проблем. Шестьдесят типографий нам отказали. Сотрудничать согласилась лишь одна типография – в Ижевске. Однако полиция арестовала почти весь тираж. Чудом успели забрать 100 тысяч экземпляров.
В январе я спал по четыре-пять часов в сутки. Превратился, как по мановению волшебной палочки, в молодого и абсолютно здорового человека. Это были самые яркие, счастливые дни за последние много лет. Настоящая эйфория!
Если взять мою политическую стезю, то у меня было два счастливых периода. Работа с Немцовым и Кириенко, когда я готовил важные для страны законы и указы. И вот этот – горячий январь.
И снова о нем
Да, я снова вспоминаю Бориса Немцова. Он был очень харизматичный политик. Иногда резкий. Шел напролом. Я более осторожный и гибкий. Вполне миролюбивый.
Но вдруг мне показалось – не смейтесь – что дух Немцова вселился в меня. Что Борис одобряет то, что я делаю, – всю эту многослойную президентскую кампанию. Что я не испугался и взвалил на себя огромную ответственность. А он очень высоко ценил такую персональную ответственность.
Борис – в то время еще губернатор Нижнего Новгорода – открыто выступал против первой чеченской. Он собрал миллион подписей, чтобы показать Ельцину: граждане голосуют против войны. В стране тогда царила совершенно другая обстановка. По главным ТВ-каналам критика действий президента не считалась уголовно наказуемой. Показывали разрушенный Грозный, рассказывали о гибели людей.
Я в то время не был знаком с Немцовым. Но мои симпатии были на его стороне. То есть на стороне тех, кто пытался, как и он, решить этот конфликт мирным путем.
В результате своей президентской кампании я собрал более 200 тысяч подписей, чтобы Россия вновь стала мирной и свободной.
Петрозаводск. Интервью в очереди:
– У нас должна быть хоть какая-то надежда. Если есть хоть один, пусть ничтожный шанс, нужно им воспользоваться.
– Мы показываем, что у нас есть недовольство. И мы не будем молчать.
– А мы с моим другом решили помогать этим прекрасным людям и будем раздавать всем сушки.
– Шансов нет. Проход закрыт. Я верю в Бога. И в легитимность выборов, конечно, тоже. Правда, ну сколько можно терпеть…
– Боюсь, что Россия прошла точку невозврата. Не очень верю, что застану прекрасную Россию будущего, на которую надеялись в 90-х. Тогда в 90-х мне было тридцать. И я считал, что все плохое уже закончилось. Оказалось, что нет… Пришел сюда, потому что не знал, сколько нас на самом деле. Такие встречи очень радуют. Конечно, хочу перемен. Хочу избавиться
