Юрий Прокушев - Юность Есенина

Все больше Есенин сомневается в тех людях, кто пытался увести его юную музу в религиозно-библейские тенета; все решительнее поэт вслушивается теперь в биение народного сердца, мечтая стать певцом родной земли.

В клепиковские годы Есенин написал много лирических стихотворений и первую юношескую поэму «Сказание о Евпатии Коловрате…» Часть стихов тех лет не дошла до нас. Некоторые, очевидно, поэт переработал, другие уничтожил совсем. Однако ряд стихотворений 1910–1912 годов Есенин опубликовал в 1914–1915 годах, как только начал печататься в московских и петербургских журналах[118]. При этом отдельные ранние стихи («Выткался на озере алый свет зари…», «Поет зима — аукает…») перепечатывались по нескольку раз. Подготовляя свой первый сборник «Радуница» [119], Есенин включил в него восемь стихотворений клепиковского периода [120].

Однако далеко не все произведения этих лет были напечатаны при жизни поэта. Из отроческих стихов Есенин лишь немногие включал в свои книги. Так, например, он не стал печатать те стихи, которые в свое время передал Е. М. Хитрову. Последний рассказывает, что, когда Есенин «учился, он носил мне много своих стихотворений, которые я вкладывал в общий ворох ученических работ. Они все были написаны на отдельных листках. Но перед окончанием курса его учения в нашей школе я, как бы предчувствуя особую значимость его творений и не доверяя сохранности отдельных листков, просил его написать для меня отдельный сборничек своих стихов на тетради. Он мне принес одну тетрадь с четырьмя стихотворениями. (Вероятно, Е. М. Хитров ошибся, так как в тетради находятся не четыре, а пять стихотворений — (Ю. П.). Я сказал, что этого мало. Тогда он принес мне еще тетрадь с пятью стихотворениями. Эти две тетради у меня и остались в целости»[121].

Вскоре после смерти Есенина были напечатаны стихотворения «Моя жизнь» и «Что прошло — не вернуть», автографы которых находились в одной из хитровских тетрадей. Остальные стихи были опубликованы только в последние годы. Долгое время оставались неопубликованными и другие забытые произведения тех лет («Поэт», «Тяжело и прискорбно мне видеть»), В настоящее время известно более 30 стихотворений Есенина, относящихся к 1910–1912 годам[122]. Вместе со «Сказанием о Евпатии Коловрате…» эти стихотворения могли бы составить сборник, равный по объему «Радунице», в первом издании которой было 33 стихотворения.

Но важно не только количество. Хотя, конечно, и это имеет свое значение: одно дело 14 стихотворений 1910–1912 годов, а другое — когда выясняется, что в те годы их было создано поэтом по меньшей мере в два раза больше! Куда более существенна другая сторона. Теперь, когда наше представление о творчестве поэта в клепиковский период его жизни значительно обогатилось и расширилось, появляется настоятельная необходимость внести серьезные уточнения в те, порой далекие от истины, оценки ранней поэзии Есенина, которые давались в прошлом. Принято считать, что в ранних стихах Есенина много места занимают мотивы и образы, почерпнутые поэтом из религиозных книг и навеянные церковно-христианскими представлениями. Однако это утверждение едва ли справедливо по отношению к стихам клепиковского периода. Из 30 известных стихотворений этих лет только в трех («Калики», «Задымился вечер…», «Дымом половодье…») мы сталкиваемся с церковной лексикой и образами. Но и эти стихотворения были навеяны самой жизнью.

Гонимые, кто нуждой и недородом, кто надеждой исцеления в «святых» местах от тяжелого недуга, брели из конца в конец полевой Руси, по ее большакам и проселкам бедные странники, богомольцы, бродяги-монахи и нищие. Много их видела и Рязанская земля. Есенин позднее вспоминал, что, когда он жил в доме деда, бабка собирала «всех увечных, которые поют по русским селам духовные стихи от „Лазаря“ до „Миколы“»[123]. О незавидной судьбе этих нищих странников и рассказывается в стихотворении «Калики», причем у Есенина нет и грана религиозного преклонения перед святостью калик. Как и многие крестьяне, он, конечно, сочувствует их незавидной судьбе, но духовные стихи и песни калик не вызывают особых восторгов в его сердце.

Такие выражения, как «клячи… топали», «ковыляли убогие по стаду», «говорили страдальные речи», «подпевали горластые гуси», «идут скоморохи» и т. п., придавали стихам ироническую окраску. Какая уж тут «святость»!

К этому времени относится и стихотворение «Дымом половодье…». Здесь у лирического героя настроение умиротворенности, желание помолиться «украдкой» возникает вовсе не в храме божьем, а у алтаря природы:

Для молодого поэта природа — это чудесный и необъятный храм, в котором все прекрасно. Она подлинный герой ранней поэзии Есенина. Любовью к земле, к лугам и травам, лесам и озерам проникнуты строки многих юношеских стихов. В них звучат задушевные мелодии, как бы передающие дыхание самой природы: порывы ветра, шепот листьев, пение птиц, плеск речной волны.

Земная красота забрала в плен юное сердце поэта. Его лучшие ранние стихи пахнут весной, молодостью, полны очаровательного задора и веселья:

Там, где, казалось, пейзаж обычен, где свет и тени не захватывают внезапно воображения, где, на первый взгляд, в природе нет броских, запоминающихся картин и многое давно уже примелькалось, молодой поэт вдруг неожиданно и смело открывает новые краски: