Поначалу Клаус был галантен:
– Быть может, фрейлен будет настолько любезна, что оденется и почтит наш стол своим присутствием?
Валя в ответ только глухо простонала, изобразив на лице гримасу крайнего страдания.
– Ох, зубы, понимаете, зубы.
– Прошу… Про-шу… фрейлен…
У Вали все оборвалось внутри.
– Зубы болят, зубы! Не могу я! – На глаза девушки навернулись крупные слезы.
– Про-о-шу вас… фрейлен…
Еле сдерживая бешенство, Кузнецов с трудом оттащил Клауса от кровати.
– Ну что вы привязались к этой несчастной девчонке? Зачем она нам нужна со своим кислым видом?
Мартин, не такой пьяный, как Клаус, понял, что от плачущей, забинтованной девушки веселья ждать не приходится, поддержал Зиберта и помог увести Клауса.
Лишь через полчаса Николай Иванович под предлогом, что ему утром рано вставать, выпроводил опасных и назойливых гостей. С облегчением вздохнув, прошел в комнату Казачки.
– Все в порядке, Валюта, можешь вставать.
Девушка сидела на кровати и, прижав руку к щеке, продолжала охать:
– Зу-у-бы!
Николай Иванович рассмеялся:
– Они уже ушли. Маскарад окончен. Давай я тебя размотаю.
– Зу-у-бы! Болят! По правде!
У изумленного Кузнецова опустились руки. Случилось, казалось бы, невероятное – у Вали Осмоловой от пережитой опасности и огромного нервного напряжения действительно впервые в жизни разболелись совершенно здоровые зубы!
…Шестнадцать дней работала Валя Казачка в квартире Ивана Приходько, передав за это время по радио много информации для советского командования. Однако оставаться в городе для нее стало опасно. Да и соседка Приходько по дому стала проявлять излишнее любопытство к «невесте» Николая. Валентину отозвали обратно в отряд.
…Отряд получил новое задание из Москвы. Центр ставил в известность, что по некоторым, пока еще не проверенным данным Гитлер перевел свою ставку куда-то на Украину. Предписывалось в кратчайший срок установить ее точное местонахождение.
У чекистов даже дух перехватило: вот это задание – найти ставку Гитлера! Они понимали, что дело не ограничится лишь нанесением на карту координат волчьего логова. Последуют и какие-то активные действия. Но Украина велика, в каком из ее уголков пребывает сейчас главарь фашизма? К тому же оккупированная республика была искусственно расчленена на четыре части, и даже обычное передвижение в этих условиях создавало для разведчиков немалые трудности, поскольку в каждой из четырех «Украин» имели место свои порядки, документы, деньги.
Волынь, Подолия, Киевщина, Полтавщина, Житомирщина, Днепропетровщина, Запорожье и некоторые другие области находились под управлением рейхскомиссариата Украины с центром в Ровно. Здесь была резиденция Эриха Коха. На местах правили подчиненные ему генеральные комиссары.
Другие западные области Украины были включены в польское генерал-губернаторство с центром в Кракове, где расположил свою резиденцию Ганс Франк. Теперь они назывались «дистрикт Галиция», которым из Львова управляли губернатор Вехтер и вице-губернатор Бауэр.
Земли между Бугом и Днестром, а также Буковину под общим названием «Транснистрия» с центром в Одессе немцы передали своей союзнице – Румынии. Области же Сумская, Харьковская, Черниговская, а также Донбасс из-за сравнительной близости фронта находились под непосредственным управлением гитлеровского военного командования.
Приказ есть приказ, его надо выполнять. И начинать следовало, поскольку дополнительной информации не было, с чисто аналитического определения района, где разместить свою ставку.
Сразу же было высказано соображение, что ставка не находится близ старой, а тем более новой границы – иначе просто не было бы смысла переводить ее из Германии. Следуя той же логике, можно было с не меньшей уверенностью утверждать, что Гитлер не поселится в опасном соседстве с фронтом. Вряд ли могли рассчитывать на успех поиски ставки в районах, охваченных особенно активной партизанской войной.
Примерно так, методом исключения отпадал то один, то другой город, пока, в конце концов, командование отряда не пришло к решению ограничить круг поисков четырьмя географическими пунктами: Ровно, Луцк, Киев, Винница. Разумеется, чекисты не были столь наивны, чтобы полагать, что ставка Гитлера расположена в особняке на центральной улице одного из этих городов. Ее следовало искать в их окрестностях. Безусловно, она тщательно замаскирована и усиленно охраняется.
В первую, очередь, и довольно скоро, из четверки был вычеркнут Ровно. Разведчики отряда Кузнецов, Приходько, Струтинский, Гнидюк, Шевчук и другие к тому времени уже достаточно хорошо изучили «столицу» оккупированной Украины, но ни в самом городе, ни в округе не обнаружили ничего похожего на ставку.
Затем был вычеркнут и Луцк, где находилась резиденция генерального комиссара Волыни и Подолии генерала Шене. Обследовать этот город было уже сложнее, но все же разведчики и его обследовали с достаточной достоверностью. Затем отпал и Киев.
Последней в списке оставалась Винница. Это уже было по-настоящему трудно. Отряд отделяли от нее 450 километров оккупированной территории. К тому же в городе у него тогда не было еще ни базы, ни своих людей. Поэтому заслать в Винницу разведчиков было делом весьма сложным, требующим больших усилий и времени.
Как определить границу, на которой интуиция разведчика переходит в смутную догадку, догадка – в серьезное предположение, а предположение в уверенность? Во всяком случае, трудно сказать точно, на каком из этих этапов в руки командования попал очередной номер издаваемой в Ровно на украинском языке газеты «Волынь». Вообще-то газета попала в отряд далеко не случайно. Этот грязный антисоветский листок, редактируемый известным националистом, предателем украинского народа Власом Самчуком, в штабе читали много внимательнее, чем в гестапо, на чьи деньги он содержался.
Достаточно хорошо известно, что тщательное и проводимое под определенным углом зрения изучение вражеских газет может многое дать разведчику. Самое невинное на первый взгляд сообщение, опубликованное на их страницах, иногда содержит весьма ценную информацию, которую не задержит даже дотошный военный цензор ввиду ее безобидности или общеизвестности. Пресловутая «Волынь» оказала отряду уже не одну услугу. Не подвела «добрая старая знакомая» и на сей раз. В номере, о котором идет речь, на видном месте было напечатано сообщение, составленное в обычных для националистической прессы льстивых тонах, о том, что на днях в Виннице состоялось представление оперы Вагнера «Тангейзер», на котором присутствовал один из высших гитлеровских военачальников, фельдмаршал Кейтель.
