Игра
Где этот нераскрывшийся бутон,
Которому цвести необходимо?
Любого времени загадка он,
Его разгадка – неисповедима.
Где мне послышался, как эхо, стон?
Куда бежать – на помощь или мимо?
Пока поступку я ищу резон,
Причина удаляется незримо.
Ведь жизнь – не в рабстве пленки, как кино,
И ей остановиться не дано,
Чтобы монтаж решить совсем иначе.
Продуманного не сыскать добра.
Судьба любви – нелегкая игра,
В которой поступить нельзя иначе.
В тени ветвей, на лавке шаткой,
Уже который час подряд
Бойцы неутомимых шахмат
Свою стратегию вершат.
Кто б ни был – конный или пеший —
Все бьются из последних сил…
Вот резвый конь усталой пешке
На миг дорогу уступил.
Слоны метались вправо, влево,
И наступая, и разя.
Ах, как нелепо, как нелепо
Терять сановного ферзя!
Летело солнце, плыли липы,
Плескался в небе дальний флаг,
А черные вторгались лихо
На шаткий королевский фланг.
И все вокруг – земля и солнце,
И пыль аллей, и свежесть крон —
Глядело: как же он сдается,
Бессмертный шахматный король.
…О, шахматных сражений пекло!
А я – потом.
Всегда – потом.
Ты мне скомандуешь, как пешке,
Свое короткое: «Пойдем».
Тебе скажу я откровенно:
В спортивных тапках, вся в пыли,
Я все равно, как королева,
Я не сдаюсь, как короли.
Когда признанья отзвучали?
Не сможем, верно, вспомнить дня…
Но ежедневно, как вначале,
Ты завоевывай меня!
Деревянные лошадки
На заброшенном дворе…
Лет и ливней отпечатки,
Словно на живой коре.
Кто играет с жизнью в прятки
В затянувшейся игре?..
Дней останки, чувств остатки,
Как листки в календаре.
Ах, раскрашенные кони!
Вам не ринуться в погоню
За подросшим седоком.
Жизнь стремительнее речки…
Я сама хожу в уздечке
С полинявшим поводком.
О, листвы тревожный шорох,
О, зеленый шум земли!
Может, это грозный порох,
Тот, что не изобрели?!
Вечный бег, но в прочных шорах
Мы однажды предпочли,
Душу выразив в заборах
И границах – как могли!
Мне под шум листвы тревожно.
Я пытаюсь осторожно
В сердце этот шум унять.
За стеною кто-то дышит…
Но кричу – никто не слышит,
Не спешит меня понять.
КРОВАВЫЕ РЕКИ ВПАДАЮТ В СЕРДЦА
И СНОВА ИЗ НИХ ВЫТЕКАЮТ.
По кругу… по кругу… И так до конца,
И к сердцу умы привыкают.
Инфаркт, лейкемия, кусочек свинца
Бессрочную тьму предрекают.
Природа дрожащей рукою скупца
Давая нам в долг, – упрекает.
Кругляшки минут я напрасно коплю —
Терплю и люблю… Все равно уступлю
И бегать по кругу устану.
О, этот извечно просроченный долг
В Каспийское море спадающих Волг,
Где выхода нет к океану.
«Поговори со мной, поговори…»
«Поговори со мной…»
Г. Иванов
Поговори со мной, поговори…
Среди домишек старого квартала
Качаются старинно и устало
Забытые прогрессом фонари.
Поговори, поговори со мной…
Вот вынырнет из-за угла пролетка,
И лошаденка рыженькая ходко
Тряхнет ветхозаветной стариной.
Поговори со мною, не молчи!
В окошках здесь решетки, как у тюрем,
За желтоватым довоенным тюлем
Обоями прикрыты кирпичи.
Поговори, избавь от тишины!
Здесь время так немыслимо тягуче,
И погасило дуновенье тучи
Огарок оплывающей луны…
А за углом квартала – шар земной —
Высотное, машинное величье…
Там спешка, суета и безразличье…
Так не молчи – поговори со мной.
«То полдень, то полночь…»
То полдень, то полночь… В природе
Все встало сегодня вверх дном,
Большая Медведица бродит,
Как призрак, под Южным Крестом,
Тяжелые, мокрые травы
От ветра встают на дыбы.
Налево иду, как направо,
К судьбе ухожу от судьбы.
Вчерашним иль завтрашним жаром
Мне губы опять обожгло?
Сомнение дождиком ржавым
С дрожащей ресницы стекло.
А песня – о счастье кричала
В чужом освещенном окне!
Но в ней ни конца, ни начала
Узнать не позволили мне.
Живи золотой серединой,
Минутой единой живи!
И звуки ударили в спину,
И я отреклась от любви.
Вот ты уверен,
Что ты виртуоз:
Ты мною владеешь, ты жаждешь успеха!
Как сладко быть повелителем слез,
Как лестно быть повелителем смеха.
Но ты ошибся:
Я не труба,
Я тропа,
Я обрывом кончаюсь.
Шорох камешков, как пальба,
Ты стоишь над обрывом, качаясь.
Я слишком долго была слаба,
Была я доверчивой, доброй и нежной.
Теперь я груба,
Я – твоя судьба,
Я слепа,
И я неизбежна.
К другим уходи.
С моего горба
Сбрось этот груз,
Эту грусть, ради бога!
Но я тебя обступлю, как толпа,
Но я тебя обману, как дорога!
Паденье – это только совпаденье
Моей судьбы с законом тяготенья.
Для этого не надобно уменья —
Лети, одолевай законы тренья.
И вечность, заключенная в мгновенье,
Единственного требует – терпенья,
И видит обострившееся зренье
Цветную точку моего паденья.
Для этого не надобно уменья,
А только – ускоренье, ускоренье…
Последний миг – как первый миг творенья!
А может, это просто невезенье?
Паденье – это только совпаденье
Моей судьбы с законом тяготенья!
Трава в степи засохла до корней —
И травы, и цветы, как губы, сухи.
Как после сокрушительной разрухи,
Осталась степь, изведав суховей.
И жизнь бесплодна, как театр теней,
И безголосы домысли и слухи…
Стоят цветы как древние старухи,
Пугаясь зримой бренности своей.
Но все минует – осень и зима,
Я вспомню нежные слова сама,
Как вспоминает вечность плод в утробе.
Минует прошлогодняя трава,
Но вновь родятся нежные слова,
Как солнца луч на голубом сугробе.
Дощатый пол, дощатый стол,
Дощатый потолок…
Я жду тебя! Ты приходи
Ко мне на огонек.
И деревянные дрова
Начнут трещать а печи.
Послушай музыку огня,
Почувствуй, помолчи…
О, скромный, деревянный скрип
Сосновых половиц!
Здесь все их дерева,
Но нет
Здесь деревянных лиц.
Здесь все из дерева,
Но нет
Здесь деревянных слов,
Лишь стрекот старого сверчка
И стареньких часов.
Сосновый дух, суровый вздох
Деревьев за окном…
Я жду тебя! Ты приходи
В мой деревянный дом.
Пока он здесь, пока он есть,
Пока еще могу
Построить деревянный дом
Из щепок на снегу!
