Чтобы более четко представлять позицию Китайгородского, считаю необходимым привести здесь отрывок из его статьи «Телепатия — пожалуйста!», опубликованной в «Литературной газете» (1983. 19 окт.).
Из статьи А. КитайгородскогоВы никогда не задумывались о том, какая разница между чудесами и фокусами? Иллюзионисты показывают в цирке и на эстраде такие номера, тайн которых самый умнейший человек не разгадает. Во всяком случае, я не в состоянии объяснить, как из пустого ящика фокусник вынимает метров этак сорок цветной ленты, пяток голубей и несколько ведер воды. Помнится, несколько дней ломал себе голову, и безуспешно, над тем, как это по приказанию Кио (старшего) загаданная игральная карта вылезает сама, без чьей-то помощи, из стакана, куда помещалась колода карт.
Есть трюки, секрет которых мне известен. Например, как заставить веревку стать настолько жесткой, чтобы на нее можно было влезть, как на столб. Но подавляющее большинство фокусов мне абсолютно непонятно. Таково чудо освобождения знаменитого американского иллюзиониста Гарри Гудини. Обмотанного цепями, которые запирались несколькими замками, его помещали в сундук, он также запирался несколькими замками… После всех этих операций сундук бросали в Темзу. Иллюзионист выплывал и освобождался от цепей.
Так вот, эти чудеса для зрителя — не чудеса. Это фокусы. Это ловкость рук, и никакого мошенства. А вот когда, скажем, Вольф Мессинг находил предмет, спрятанный в сумочке дамы, сидящей в третьем ряду партера… Причем не сам находил, а с помощью так называемого «индуктора», то есть помощника, «передающего ему мысли»… И не на расстоянии, а будучи рядышком, к тому же позволяя Мессингу брать себя за руку… Вот этот простой и давным-давно объясненный трюк «средний» зритель объявляет чудом.
Впрочем, в духе времени такого рода чудесам сейчас даются наукообразные названия: телепатия, ясновидение, телекинез и т. д. А все вместе это называется «парапсихологией».
Артистка Волгоградской филармонии Герта Онискевич поставила перед собой задачу показать, что иллюзионный жанр, то есть номера, которые все видели в цирке, и парапсихология — ближайшие родственники. Она демонстрирует все, что делают жрецы парапсихологии, показывает, что их деяния, по сути дела, сводятся к фокусам.
Научиться чисто работать в иллюзионном «парапсихологическом» жанре очень нелегко. На это надо потратить месяцы и годы. Это искусство, и, как ко всякому искусству, мы должны относиться к нему со всем уважением. Но показать и доказать, что вредно и бесчестно выдавать искусство за мистические действия, что недопустимо утверждать наличие сверхлюдей, которые обладают «Божьим даром» и которого лишен «средний» человек, я полагаю, является очень важной задачей, ничуть не менее важной, чем борьба с религией.
«Сейчас я буду резать руку перочинным ножом… — говорит артистка. Заметив, что зритель, вызванный на эстраду, оробел при виде ножа, Онискевич успокаивает его, протирает руку ваткой и… режет! Всем нам виден разрез, но произносятся «магические» слова — рана исчезает.
Естественно, ни магия, ни «Божий дар» тут ни при чем. Тут химия работает…
(Занятно, что в одну из наших встреч с Г. Онискевич я спросил ее, сложно ли продемонстрировать «филиппинское чудо». Она ответила почти в точности, как иллюзионист Акопян (см. «ЛГ». 1983. № 34): «Если понадобится, берусь такой иллюзион подготовить за три дня…»)
Затем следуют «телепатические» номера.
Телепатия — передача мыслей на расстоянии, — по моему глубокому убеждению, есть чистой воды «реникса» (то есть чепуха — см. А. П. Чехов. «Три сестры»). Но искусный артист может научиться ставить такие номера, которые большинством зрителей будут восприниматься как передача «биологических волн» от одного мозга к другому.
Следующий номер — передача информации без какого-либо словесного или интонационного кода. Помощник (с Г. Онискевич работает автор и ведущий ее программ Геннадий Васько) предлагает кому-либо из зрителей стать «экстрасенсом». В сопровождении этого человека он отправляется в зал и просит «экстрасенса» записывать в блокнот любые вопросы, которые шепотом задают зрители. Затем ведущий остается в зале, а новоявленный телепат отправляется на эстраду, становится лицом к артистке. Его просят мысленно диктовать вопросы, которые он записал в своем блокноте. Г. Онискевич безошибочно повторяет то, что было записано.
Я и сам не знаю, как в этом случае происходит передача информации. То ли у «экстрасенса» движутся мышцы лица так, что Г. Онискевич читает его мысли, то ли помощник, который остался в зале, движениями плеч, рук дает возможность артистке заранее знать, что записано в блокноте. Скорее всего, справедливо последнее предположение.
Второй прием «телепатии» — идеомоторика. Разъяснение попытаюсь сделать на примере работы Мессинга, человека, который был, несомненно, талантлив, но для завлечения зрителей он своему искусству давал мистическое объяснение, да и лгал много…
Из зала приглашали зрителя. Ему присваивали имя «индуктор». Индуктору предлагалось взять Мессинга за руку (прошу заметить — не Мессинг брал за руку индуктора, а индуктор Мессинга). Индуктору поручалось выполнить некое задание, о котором Мессинг не знал. Он должен был мысленно диктовать Мессингу: «Сойдите со сцены, идите до пятого ряда, подойдите к такой-то даме, откройте сумочку, возьмите носовой платок» или что-либо другое в таком роде. При этом он сопровождал Мессинга до цели. Если человек настойчиво мысленно диктует, у него возникает соответствующее непроизвольное и едва заметное дрожание мышц (во всяком случае, у девяти человек из десяти). Это и есть идеомоторика.
Мессинг предлагал завязать ему глаза — номер получался. Я же как-то предложил завязать глаза индуктору. Мессинг отклонил это предложение. Ему было ясно, что ничего не получится, ибо индуктор не будет знать, где пятый ряд, где задуманная дама…
Подобные трюки можно делать даже тогда, когда индуктор не держит угадника за руку. Если идти рядом, то ключ к решению задачи даст походка, дыхание индуктора…
Биофизик Михаил Бонгард (ныне его уже нет в живых) потратил полгода, чтобы овладеть техникой идеомоторики, и выполнял подобные задания не хуже Мессинга.
Г. Онискевич владеет идеомоторным восприятием в совершенстве. На стол кладут разные предметы. Один из зрителей (знающий, какой предмет был загадан) берет артистку за руку и не спеша проводит рукой над столом, не прикасаясь к предметам. Артистка безошибочно угадывает этот предмет.
Она убедительно доказывает, что владение идеомоторной техникой не есть исключительное свойство, а скорее естественная способность.
