— Осталось триста семьдесят метров, пеленг сто сорок пять градусов, — доложил Макларен.
— Толщина льда четыре и девять десятых метра. Много небольших полыней, — доложил Харлоу.
— Обе малый назад! Поднять перископ! — приказал я.
Старшина-рулевой Уинс включил механизм подъема перископа. Все обошлось благополучно.
Из кают-компании в центральный пост вошел Уитмен. На нем был полярный костюм и шапка-ушанка, в руках он держал различные приборы для наблюдений. К моему удивлению, он положил большую консервную банку на решетчатый люк у шахты входного люка, ведущего на нижний мостик. Не успел я пошутить над Уитменом, как почувствовал характерную вибрацию корпуса, которая наблюдается при остановке корабля переменой хода с переднего на задний.
— Обе стоп! — скомандовал я, — Докладывать скорость хода, — добавил я, обращаясь к стоявшему слева телефонисту, который держал связь с вахтенным у высокочувствительного подводного лага в кладовой номер один на нижней палубе.
— Обе машины на стопе, — доложил рулевой.
— Три и одна десятая. Два и восемь десятых. Два и шесть десятых. Два и четыре десятых. Два и три десятых. Два и две десятых. Два и две десятых. Удерживается на два и две десятых, — докладывал телефонист скорость корабля в узлах.
Блестящий стальной цилиндр размером почти с телеграфный столб, преодолевая забортное давление и постепенно набирая скорость, начал медленно подниматься. Из сальника в подволоке по трубе перископа мимо моего лица в шахту быстро скатилось несколько капель воды. Через несколько секунд из шахты появились нижняя часть перископа, окуляр и рукоятки. Поднявшись до уровня моих глаз, они остановились. Откинув вниз рукоятки, я прижал глаза к окуляру. Вода бледно-зеленого цвета и неясные очертания светлых пятен наверху — это все, что можно было разглядеть через перископ.
— Откачать из цистерн вспомогательного балласта двести литров за борт! — приказал Мэлоун, так как терявший ход корабль начал постепенно погружаться. — Носовые максимально на всплытие! — добавил он.
Вахтенный у клапанной коробки дифферентовочной магистрали повторил приказание, открыл нужные клапаны и включил дифферентовочный насос.
— Обе малый назад! — приказал я, чтобы погасить движение корабля вперед по инерции.
— Два и одна десятая. Один и восемь десятых. Один и пять десятых. Один и три десятых. Один и одна десятая. Один узел. Ноль, девять десятых. Ноль, девять десятых. Удерживается на ноль, девять десятых, — докладывал телефонист о скорости хода корабля.
— Двести метров, пеленг сто пятьдесят градусов, — доложил Макларен.
— Над нами открытая вода между курсовым углом двадцать градусов левого борта и пятнадцать градусов правого борта; дистанция триста метров, — доложил Томсон.
— Три метра, — добавил Харлоу.
— Лево руля, курс сто пятьдесят пять! — приказал я рулевому.
— В открытой воде много небольших льдин, командир, — доложил Стронг.
Я посмотрел на экран телевизионной камеры, но изображение по-прежнему было слишком темное. Перегнувшись через поручни перископной площадки, я взглянул на появившиеся на планшете очертания полыньи. С различных постов продолжали поступать доклады.
— Скорость ноль, семь десятых узла.
— Корабль держится на курсе сто пятьдесят пять градусов.
— Судя по прокладке, мы входим под полынью, командир.
— Хорошо, хорошо, — ответил я на все доклады сразу.
— Над первым чисто! — воскликнул Харлоу. — Толщина льда с трех и семи десятых метра дошла до нуля!
Я снова прижал глаза к окуляру перископа в надежде увидеть солнечный свет и легкую рябь на поверхности воды.
— Над вторым и третьим чисто! — продолжал докладывать Харлоу, щелкая переключателем пяти гидроакустических вибраторов, установленных на верхней палубе по всей длине корабля.
— Фотометр показывает чистую воду, — доложил Брюер, когда на установленный в ограждении рубки фотоэлемент попали солнечные лучи.
Я увидел через перископ льдины, о которых говорил Стронг. Они почти все казались небольшими, но попадались и довольно крупные. Определить их размеры через перископ более точно я не мог.
— Какова величина этой льдины? — спросил я Роусо-на, с беспокойством показывая на крупное белое пятно.
— Длина этой, пожалуй, три-четыре метра; и эта вот примерно такой же величины. Остальные — не более чем один-полтора метра, — ответил Роусон.
— Советую остановиться здесь, командир, — сказал Стронг. — Дальше, кажется, хуже.
Обстановка становилась все более напряженной. Чтобы остановить корабль, я дал на несколько секунд задний ход. Обилие черных существ в поле зрения перископа указывало на то, что «Сидрэгон» почти совершенно не двигался.
— Пост управления энергетической установкой: исполнять приказания электромоторного телеграфа. Главные двигатели переключить на валоповоротное устройство, — приказал я по радиотрансляционной сети, и из поста управления тотчас же донесся голос, четко повторивший мои приказания.
Если пар подведен к маневровому устройству, то оставлять гребной вал без движения в течение длительного времени нельзя, так как это приведет к вибрации роторов турбин. Поэтому я и приказал переключиться на электромоторы. В посту управления энергетической установкой отключили турбины и взяли их на специально предназначенное для таких случаев устройство.
— Толщина льда над вторым номером — один и две десятых метра; над остальными чисто, — доложил Харлоу.
Мне была видна темная тень льдины впереди. Она была не очень большая.
— Ближайшая к нам большая льдина находится на курсовом сто градусов левого борта, — доложил Стронг. — Если вы можете развернуться влево градусов на тридцать, то будет лучше.
— Центральный пост! Докладывает пост энергетики: турбины отключены и взяты на валоповоротное устройство; готовы принимать приказания по телеграфу на электромоторы, — доложил по трансляционной сети вахтенный инженер-механик.
Я посмотрел на воду через перископ и понял, что корабль медленно движется назад.
— Правая малый вперед! Левая малый назад! Руль лево на борт! — приказал я.
Как только винты начали забирать, я остановил машины. Нос корабля медленно покатился влево.
— Над нами кругом чисто, — доложил Харлоу.
— Включить дифферентовочный насос! Всплывать по три метра в минуту, Мэлоун, — приказал я.
Когда насос начал откачивать воду, корабль стал медленно всплывать. Поверхность воды стало видно лучше: льда в поле зрения перископа не было.
