войти. Меня разбирало любопытство узнать, что они там делают, и однажды я заглянула в комнату через окно. Я увидела, как Ма сперва поклонилась Госвамиджи. Затем она присела возле него и стала поклоняться ему с цветами и сандаловой пастой. Во время этого обряда из её глаз текли слёзы, а
тхакур сидел с закрытыми глазами, неподвижный и серьёзный. Завершив поклонение, она положила что-то съестное своей рукой ему в рот. Затем Госвамиджи осыпал оставшимися цветами голову Ма
тхакурани, а её лоб украсил сандаловой пастой. После того, как они, таким образом, провели друг другу
пуджу [137], Ма тхакурани вышла из комнаты с остатками еды, отведанной Госвамиджи.
Меня восхитила эта сцена, поскольку они поклонялись друг другу, подобно Шиве и Парвати. Их бхава была так чиста и так возвышена, что она не поддавалась описанию. Увидев их в этом состоянии, я поняла, что значит идеальные отношения между мужем и женой».
Муктакеши Деви рассказывала, что Йогамайя, поклоняясь стопам Госвамиджи, иногда теряла сознание, и тогда Госвамиджи громким воспеванием Харинамы приводил её в чувства.
Однажды Виджая Кришна сказал: «Уровень духовной реализации, на который я поднялся, практикуя аскетизм и длительную садхану, ограничивая потребности в еде и сне, Йогамайе достался легко, простым служением мне».
Как-то раз духовный уровень Йогамайи проявился очень явственно. Это случилось, когда обед был уже приготовлен, и в ашрам пришли десять или двенадцать неурочных гостей, но обитатели ашрама и гости наелись прасада до полного удовлетворения. Йогадживана, сын Йогамайи, и ученики Госвамиджи очень удивились, когда увидели, что все наелись досыта обедом, приготовленным только на десять человек. Тогда Госвамиджи сказал своему сыну: «У твоей матери есть много мистических могуществ, как у богини Аннапурны. Запомни, что между мной и моей женой (ей) нет никаких различий. В ней имеется всё то, что нравится людям во мне».
Однажды Госвамиджи приехал во Вриндаван вместе с Йогамайей и пятью учениками. Но спустя некоторое время он отправил их всех назад в Гендарию, поскольку хотел остаться жить в уединении. Йогамайя не смогла вынести разлуку с мужем. Она потеряла сон и аппетит. Продолжительный пост и бесконечные слёзы до такой степени истощили её тело, что от него остались только кожа да кости. Когда она узнала, что из-за плохой организации питания здоровье мужа также пошатнулось, то своевольно вернулась во Вриндаван. Её возвращение не понравилось Госвамиджи, и вызвало между ними размолвку. Он хотел, чтобы она жила во Вриндаване отдельно, однако она настаивала на совместном проживании, подтверждая своё решение словами: «Я приехала во Вриндаван не затем, чтобы здесь поселиться, а затем, чтобы служить мужу». Вы уже читали в предыдущей истории, как разрешился этот конфликт с помощью Парамахамсаджи, который мистическим образом перенёс Йогамайю на Манасаравору, где она счастливо пребывала некоторое время. По своему возвращению во Вриндаван она стала жить вместе с мужем. Он перестал возражать, потому что так пожелал Парамахамсаджи, и также оттого, что его жена, после пребывания на Манасароваре, сильно изменилась: её небольшие привязанности к материальному миру полностью исчезли, и она постоянно находилась в состоянии умиротворённости и духовного блаженства. Она не только была квалифицирована для даршана Кришна-лил, но и стала их частью. Люди, жившие рядом с нею, иногда получали непосредственные подтверждения этого факта.
Одним днём Йогамайя пошла на даршан Говиндаджи. Её сопровождали Муктакеши Деви и мать Шри Сатичандры Гуха. В пути мать Сатичандры внезапно увидела Йогамайю в образе изумительно прекрасной девочки восьми лет, одетой в красную блузку и лахангу (юбку), с драгоценными украшениями на всех частях тела. Позвякивание украшений и сверхъестественный аромат девочки вдохнул жизнь во всю окружающую атмосферу. Казалось, что она направляется в никунджу, излюбленное место любовных развлечений Радхи и Кришны. Увидев это, мать Сатичандры воскликнула: «Боже мой! Что это такое?» — и упала в обморок. Когда она очнулась, Муктакеши спросила её: «Отчего Вы потеряли сознание?»
Выслушав описание увиденного, Муктакеши с любовью пожурила тхакурани: «Ты проявляешь себя другим, но не мне». Йогамайя ответила: «Ма! Однажды проявившись, будет ли желание жить дальше?» Эти слова были первым намёком на намерение Йогамайи войти в нитья-лилу.
В то время во Вриндаване проходила кумбха-мела, после которой Госвамиджи объявил жене: «Согласно наставлениям Парамахамсаджи я должен был прожить во Вриндаване один год. Сейчас этот срок почти истёк. Теперь мне надо посетить Харидвар. Побывав там на кумбха-мели, я поеду в Дхаку. Тебе необходимо приготовиться соответствующим образом».
Йогамайя предложила: «Вы поезжайте в Харидвар, а я останусь здесь».
«С кем ты будешь здесь жить?» — спросил Госвамиджи.
Она ответила: «Это только тело — причина всех трудностей в жизни. Я хочу оставить его». Йогамайя немедленно попросила принести панджику [138]. Посмотрев календарь, она решила покинуть тело на мугха шукла трайодаши, день явления Господа Нитьянанды. В тот день Госвамиджи ушёл куда-то послушать сатсангу [139]. Прежде, чем он вернулся, Йогамайя уже оставила тело. Она в тонкой форме очутилась перед мужем, попрощалась с ним и вошла в нитья-лилу. Виджая Кришна вернулся в ашрам и организовал обряд кремации тела жены. Часть собранного пепла после сожжения доставили в Харидвар, чтобы погрузить в Гангу, и другую часть — в Дхаку для сооружения самадхи.
Госвамиджи прибыл в Харидвар с несколькими учениками, одним из которых был Шридхара. После ухода Йогомайи Деви жизнь для Шридхары стала невыносима.
Однажды, сидя на берегу Брахмакунды в Харидваре, он плакал, переполненный воспоминаниями о тхакурани. Внезапно она явилась ему из воды Ганги и успокоила словами: «Почему ты плачешь обо мне? Вы сожгли моё тело и смешали его с пятью элементами, из которых оно состояло. Теперь я свободна. Я могу путешествовать по всей брахманде (вселенной). Сейчас у меня есть возможность делать всё то, о чём я не могла даже подумать, находясь в материальном теле. Итак, тебе не надо скорбеть. Я всегда буду присматривать за тобой». Сказав это, Йогамайя исчезла.
После кумбха-мелы в Харидваре Госвамиджи прибыл в Дхаку. В это время ему явился Нитьянанда Прабху и дал наставления: «В Гендарийском ашраме построй храм над самадхи с пеплом от тела Йогамайи. Установи в храме Нама-брахму и организуй Ему поклонение». Госвамиджи спросил: «Какое имя будет представлять Нама-брахму в храме». Нитьянанда ответил тем, что высветил в уме Госвамиджи золотые буквы следующей мантры.
«харирнама, харирнама, харирнамаива кевалам
калау настьяэва, настьяэва, настьяэва гатираньятха» [140].
Госвамиджи проповедал в соответствии с этим утверждением. Однажды он, подчёркивая важность поклонения Нама-брахме, сказал: «В соответствии с тантрой «Маханирвана» в поклонении Нама-брахме невозможно совершить севапарадху [141]. Всё, что нужно для поклонения Нама-брахме — это бхакти. Если
