Домой приехали засветло. На КП командир, комиссар и начальник штаба что-то решали, склонившись над картой. Как они изменились! У бати на исхудавшем лице появились морщины. На лице комиссара природная смуглая кожа стала еще темнее. У Ковеля под глазами обрисовались синеватые бугорки. Нашим видом они остались довольны. После недолгих расспросов об отдыхе батя сделал мне серьезное замечание. Оказывается, он уже знал о сильной вибрации на моем самолете. Ее обнаружил капитан Климов, когда попытался на нем слетать на задание. С того момента машина стоит на приколе. Набравшись смелости, я попросил разрешения полетать на его самолете. Командир, рассердившись, сначала не соглашался, но потом уступил.
Боевые будни
"11 октября. Вести с фронтов ужасные. Фашисты рвутся к Москве. Наши войска оставили Брянск и Орел. Бои идут у Мосальска и Юхнова. Вчера самолет противника сбросил массу листовок. В них враги расписывают свое "генеральное наступление", кричат о скорой победе и предстоящем параде на Красной площади. Нам же рекомендуют быстрее сдаваться в плен и использовать эти листовки как пропуск.
Неужели находятся подлецы, продающие свою совесть и честь, предающие Родину, близких, друзей и товарищей ради спасения собственной шкуры? Конечно, нам тяжело. Но мы должны победить. Может быть, не сегодня, не завтра, но враг обязательно будет сломлен. А Москву мы не отдадим никому, никогда!.."
"14 октября. Сегодня день моего рождения. Позади уже двадцать два года жизни, а пролетели они незаметно, словно бы двадцать два месяца..."
Из семилетки пошел в фабрично-заводское училище. Отец уговаривал в техникум, а мне не хотелось. Зачем штаны понапрасну просиживать, когда твердо решил учиться на летчика. Вот дождусь восемнадцати и поступлю в летную школу. Знания есть. Здоровье хорошее. И ФЗУ подобрал подходящее. Квалификация авиационного моториста всегда пригодится и летчику. Заодно, без отрыва от основной учебы, поступил в планерную школу. Планер, конечно, не самолет, но и на нем без умения не поднимешься в небо.
Год промелькнул незаметно. ФЗУ я закончил 14 октября. Вернувшись с работы, отец поздравил меня с днем рождения, потом прочитал документы.
- Пятнадцать лет от роду в сочетании с профессией моториста - это уже достижение, - пожал он мне руку. - Скоро покинешь Москву, будешь работать вдали от родителей. Жить придется самостоятельно, а трудиться вместе со взрослыми. Ты теперь стал гражданином. Смотри не подведи меня, старика, и помни всю жизнь о матери. Смолоду береги свою честь и уважай достоинство рабочего человека...
В Николаеве, на железнодорожном перроне, я обратился к чернявому чубатому пареньку:
- Скажите, где размещается школа полярной авиации Главного управления Северного морского пути?
Недоуменно пожав плечами, он вдруг спохватился:
- Так вы, может, школу летчиков ищите? Если ее, то садитесь в трамвай. На нем доедете до яхтклуба. Там на Спортивной улице она и размещается.
Уже сидя в трамвае, я почему-то подумал: "И зачем это школу полярных летчиков на Украину загнали? Здесь и зимы-то порядочной наверняка не бывает".
Инженер отряда Петренко поначалу встретил меня неприветливо. С высоты огромного роста он долго разглядывал мою далеко не внушительную фигуру, после чего басовито изрек:
- Ну?..
Стараясь казаться солиднее, я коротко, по-военному, доложил:
- Прибыл в ваше распоряжение на должность авиационного моториста.
- Мотористом? - переспросил он насмешливо. - Ты ж еще хлопчик. А наша работа серьезная, знаний в опыта требует.
- В Москве при крупных заводах я ФЗУ закончил. Знания есть, а опыт приобрету. Документы в отделе кадров.
- Ах, ФЗУ? - деланно удивился Петренко. - Коль ФЗУ, то давай приступай. Посмотрим, чему тебя там научили.
Долго, целых полгода, пришлось мне работать под непрерывным присмотром инженера. Задания на ремонт агрегатов он давал лично сам и придирчиво контролировал их выполнение. Эта придирчивость выводила меня из себя. Казалось, он делает все, чтобы я добровольно ушел из школы. Но однажды я понял, что был не прав. Как-то при мне командир отряда спросил инженера:
- Почему не летает машина Власенко?
- Власенко убыл на сборы, - ответил Петренко. - Замены из техников ему нет.
- Начинается массовый вылет курсантов. Самолеты нужны до зарезу, а мы маринуем машину без техника. Вы инженер и должны понимать обстановку.
- Хочу попросить у вас разрешения закрепить вместо Власенко нового моториста, - поглядев в мою сторону, понизил голос Петренко. - Изучал я его внимательно...
Тут разговор заглушил проезжавший мимо автостартер. А когда шум мотора утих, до меня донеслась последняя фраза:
- Делайте как угодно, но машина должна летать. Так в неполных шестнадцать лет довелось мне стать техником самолета. Ох и трудная это работа! За машиной пришлось ухаживать больше, чем за собой. Днем и ночью смотрел, чистил, смазывал. И товарищи помогали. Старший техник Зубенин и техник Михайлов постоянно были вблизи, часто подсказывали, что и как нужно сделать.
Вместе с опытом постепенно пришла и уверенность в собственных силах. Обидным было лишь то, что, едва дотягиваясь до лопасти воздушного винта, я с трудом его проворачивал для запуска мотора. Но вскоре и это наладилось. Рослые курсанты, увидев мои потуги, сразу же подбегают и тактично упрашивают:
- Товарищ техник, разрешите для тренировочки запустить.
Однажды в разговоре с начальником школы я попросился зачислить меня курсантом. С сомнением покачивая головой, он долго не соглашался:
- Последний набор уже полгода теорией занимается. Курсанты летали в аэроклубах, программу пилотов закончили. Народ сильный, грамотный. Разве таких догонишь?
- А я на планере летал. Самолет и мотор лучше их знаю.
- Мотор и самолет - хорошо, но не все. Даже на первый случай тебе нужно знать аэродинамику, навигацию.
- Догоню их, товарищ полковник! Обязательно догоню! Честное комсомольское.
- Тебе недавно шестнадцать исполнилось? А мы берем с восемнадцати. Случись что, с кого тогда спрашивать?
- А кто за меня самолет выпускает? Кто за него в ответе?
- Я ж тебе дело советую! - начал сердиться полковник Ванюшин. - Молод еще. Переждать нужно годик и - в новый набор.
- В новый набор вы тем более не зачислите. Положение нам недавно зачитывали: принимать только с девятилетним образованием.
- Кажется, доконал окончательно, - тяжело вздыхает полковник. - Приму, но с непременным условием. Через месяц у первого курса экзамены. Сдашь вместе с ними - будешь летать. Не сдашь - пеняй на себя и больше не обращайся...
И время будто рванулось вперед с новой силой.
