не сказав автору, а спустя некоторое время у Гроссмана был произведен обыск, в ходе которого изъяли все экземпляры рукописи и черновики. (
Примечание 1981 г.)
Страницы, посвященные НМ, могут показаться сегодня (особенно после опубликования литературных очерков «Бодался теленок с дубом») некоторым повторением. Мне по-прежнему дорого в них собственное осмысление столь важного для нас явления, а схожесть оценок с солженицынскими дала право в свое время защитить его книгу. Печально здесь только то, что и в нашу зрелую пору книга Солженицына, столь недвусмысленно высказавшаяся о наиболее сложных проблемах нашей литературной жизни, нашла отклик только в двух статьях: несомненно заказанной статье В. Лакшина «Друзьям „Нового мира“» и в моей — «Разделение». Факт, несколько охлаждающий романтический пафос нижеследующих страниц. (Примечание 1981 г.)
Впрочем, прошло больше десяти лет, пока мои отношения с СП официально сформулировались:
«В СЕКРЕТАРИАТ МО СП
За мое почти двадцатилетнее членство в Союзе писателей Секретариат вспоминал обо мне дважды: первый раз в 1968 году, когда мне вынесли выговор за подписание письма в защиту заключенных Гинзбурга и Галанскова, а второй раз полтора года назад, когда члены Секретариата прочли мою статью о Солженицыне.
О чем пойдет речь сегодня? Мудрено не догадаться. Да, я подписал письмо в защиту Андрея Дмитриевича Сахарова. Я подписал письма в защиту арестованных Татьяны Великановой, отца Димитрия Дудко и отца Глеба Якунина. Но может быть, речь идет об исповедании моей православной веры, которой посвящен мой роман, вышедший недавно на Западе („Отверзи ми двери“, Париж, ИМКА-Пресс)? В нем я достаточно определенно высказал свое отношение к тому, что меня, русского писателя, не может не волновать, к чему я не могу быть безучастным.
Вы называете себя гуманистами, но я мог бы спросить вас: почему вы молчите, когда по стране идет охота на Русский общественный фонд помощи заключенным и их семьям, а его жертвенность, милосердие возвращают нас к первоосновам нашей нравственности? Русская литература всегда жила состраданием к гонимым, арестованным, почему же вы молчите теперь, когда в тюрьмы бросают людей, вернувших честь и достоинство нации, когда шельмуют и арестовывают священников, крестивших тысячи людей, а десятки тысяч возвративших в церковь? Я не стану спрашивать вас: почему вы, твердящие о своей причастности к русской культуре, о своей связи с традициями русской литературы и ее свободомыслием, исключили Пастернака, Солженицына, Войновича, Владимова, Корнилова, Копелева, Лидию Чуковскую… Совсем недавно — Раису Орлову. Исключаете каждого — за собственное мнение, свободную мысль и мужество, а сегодня участвуете в травле Андрея Сахарова — одного из самых прекрасных людей нашего времени. Я мог бы спросить вас и еще о многом, но не стану, у нас не получится разговора. Нам не о чем говорить. Поразителен профессиональный, творческий союз, бегущий впереди карательных органов, подсказывающий им очередную жертву, — или вы не знаете, что исключение дает санкцию на расправу?
Оставаясь в Союзе писателей, я нес ответственность за все ваши действия, и я с себя эту ответственность не снимаю. Но выступая в защиту гонимых и арестованных, исповедуя Христа в своих статьях и книгах и оставаясь при этом членом СП, я думал и о вас — может, мой пример был все-таки не бесполезен для кого-то из членов Союза писателей? Если вы меня исключите, то снимете с меня тяжкую ответственность за ваши преступления перед русской литературой, перед Россией. Мне станет легче, но каково будет вам? У каждого из нас есть дети, есть совесть. Даже когда мы о ней забываем, она все равно существует, живет и когда-то даст о себе знать. Дай Бог, чтобы это случилось с вами до вашей смерти.
Феликс Светов. 20 марта, 1980».
Члены Секретариата за исключение проголосовали единогласно, при одном воздержавшемся (их больше сорока: «Тридцать три богатыря — сорок два секретаря…» — сказал Твардовский). (Примечание 1981 г.)
Составители комментария А. Ю. Даниэль и Ф. В. Дзядко благодарят за помощь и ценные замечания Б. И. Беленкина, Н. Е. Горбаневскую, С. Г. Гуревича, Л. С. Еремину, М. В. Далина, А. Г. Козлову, А. Б. Рогинского, З. Ф. Светову, Т. М. Хромову.
Наталья Эстемирова пережила Анну на три года Утром 15 июля 2009 года ее похитили в Грозном, вывезли в Ингушетию и расстреляли. Ее тело нашли недалеко от дороги.
