Ознакомительная версия.
– Майк, мы узнали, где это. Следуйте за нами, и мы покажем вам дорогу.
Да! Сегодня вечером я смог весьма удачно разыграть свою карточку знаменитости под названием «Освобождение из тюрьмы»[342]. Я не думаю, что офицер собирался продемонстрировать мне какую-то особую симпатию, но в конечном итоге именно это он и сделал. Они доставили меня на вечеринку, проводив меня, по существу, до самой двери!
Мой друг был достаточно сильно удивлен, увидев меня в сопровождении двух офицеров Департамента полиции Лос-Анжелеса.
– Мы оставляем под вашу ответственность Майка Тайсона, и вам лучше убедиться, что утром он благополучно доберется домой. Если только мы узнаем, что он был за рулем, – учтите, что ваш адрес у нас записан, – сказал один из копов.
Нет более крутого кайфолома, чем заявиться на вечеринку с кокаином с двумя полицейскими. Поэтому, как только копы исчезли, все завершили свое веселье. Я вернулся к своей машине, совершенно безобразно пьяным и под дурью, и каким-то образом смог добраться до отеля «Беверли Хилтон». Там я бросил свою машину и пошел в отель выпить и позвонить насчет новой дозы «кокса». Когда я вернулся, служащий автостоянки отказался отдать мне ключи от машины.
– Вы не можете вести машину в таком состоянии. Я присмотрю за ней, – сказал он. Поэтому я позвонил Кики и попросил ее забрать меня. Прежде чем она приехала, я переменил свое решение, поймал такси и поехал на бульвар Сансет в сигарный бар своего приятеля Марка. Самого Марка не оказалось на месте, но там был партнер. Как только он увидел меня, он весьма обеспокоился, немедленно выставил всех, закрыл заведение и позвонил Марку. Марк, появившись, забрал меня и отвез домой к моему приятелю Джеффу Грину.
Между тем Кики бросилась в отель и обнаружила там машину, но не меня. У друзей она узнала, где я. Однако к моменту, когда она попала в сигарный бар, меня там уже давно не было. В конце концов, мы пересеклись в отеле «Андаз» на бульваре Сансет, где провели ночь перед возвращением в Лас-Вегас.
Когда мы вернулись в Лас-Вегас, у меня было еще несколько рецидивов, и Кики решила, что пришло время отправить меня обратно в реабилитационный центр. На этот раз у нас совершенно не было денег, и она, конечно же, не собиралась устраивать меня в теплый летний лагерь для знаменитостей типа «Уандерлэнд» или «Промисиз». Она полагала, что мне нужна реальная программа. Поэтому она зашла в Интернет и нашла там программу под названием «Импакт», которую предлагали в Палм-Спрингс, примерно в часе езды от Лос-Анджелеса. Кики прочитала онлайн-брошюру и подумала, что все, о чем там было написано, должно подходить для меня. Ведь мне нужен нормальный подход, без всяких излишеств, без всякого баловства и без всей остальной туфты для знаменитостей. Она ничего не знала о реабилитационных центрах и не имела ни малейшего понятия о том, что данное заведение, похоже, было предназначено для реабилитации разных забулдыг и неудачников. Она капала мне на мозги до тех пор, пока я, наконец, не согласился туда поехать.
Я заныкал пару «осьмушек» «кокса», упаковал сумку, попрощался с Дэррилом и отправился в Калифорнию. Добравшись до места, я последний раз ширнулся «коксом». Я зарегистрировался, и тогда один из консультантов реабилитационного центра спросил меня, имеются ли при мне какие-либо наркотики, чтобы сдать их. Я отдал ему то, что у меня осталось, то есть почти «осьмушку» «кокса».
– Годится! – сказал он и исчез у меня за спиной. Когда он снова появился, он вел себя весьма странно. Этот ублюдок употребил мой «кокс»! А это был очень хороший «кокс»! В реабилитационном центре работали наркоманы! Они показали мне мою комнату, она была в трейлере. Все это место, по сути дела, представляло собой трейлерный парк.
Я не был счастливым обитателем этого реабилитационного центра. Он был переполнен агрессивными наркошами, сидевшими на «винте»[343], и бандитами, которые по решению суда должны были проходить курс лечения. Я не исключал, что с последними мне, возможно, придется драться. Я продержался ночь, дождался восьми утра и заявил им, что ухожу. Они позвонили Кики и сообщили ей, что я недоволен и намерен уйти. В одиннадцать часов утра они вновь позвонили ей.
– Послушайте, он действительно недоволен.
Потом ей позвонил я.
– Мне трудно поверить, что ты засадила меня в это место. Я не могу здесь больше оставаться, я хочу уйти.
– Попробуй еще немного, – попросила она.
Спустя полчаса я сломал один из стульев, который был больше похож на элемент садовой мебели, и меня отвезли к ближайшей автобусной станции. Это место оказалось для меня слишком крутым. Однако должен признать, что, когда я находился в реабилитационных центрах «Уандерлэнд» и «Промисиз», потребовалось от восьми до четырнадцати месяцев, чтобы привести меня в чувство. В этом же месте понадобилось лишь полдня на то, чтобы я, вернувшись домой, в дальнейшем, за исключением одного небольшого срыва, больше уже никогда не напивался и не употреблял «кокс».
Успех фильма «Мальчишник в Вегасе» сыграл основную роль в том, что я начал вести правильный образ жизни. Помню, только что состоялась его премьера, и на улице мимо проходили маленький ребенок со своим отцом.
– Пап, посмотри! – Мальчишка остановился и показал на меня. – Вон актер Майк Тайсон.
– Малыш, одно время я был также лучшим боксером в мире, – сказал я.
И это происходило снова и снова. Целое поколение детей знало меня уже как актера, а не как боксера. И это произошло в мгновение ока. Я самоубийственными дозами ширялся «коксом», вел жизнь полного неудачника и вдруг – бац! Это произошло так быстро, что было как-то даже неуютно. Но я знал, что нельзя упустить эту возможность переосмыслить свою жизнь и переделать себя. Однако прежде чем приступить к этому, я должен был кое-что серьезно перепрограммировать.
– Я собираюсь измениться, я собираюсь быть победителем, я не собираюсь так оканчивать свою жизнь, – твердил я себе.
Я вернулся к практике Каса. Никто не сможет остановить меня. Моя власть будет безграничной и необоримой. Сидя на «коксе», я даже не представлял себе, какая меня ожидает власть. Я понял, что это был не бокс, но здесь требовалась такая же система взглядов, такое же упорство, такая же жажда и такой же голод, чтобы осуществить задуманное.
Только это были уже другие голод и жажда. Когда я был ребенком, подрастая, я тоже питал какие-то надежды на будущее. Тогда я тоже верил в то, что кем-то стану. А теперь я валялся в постели в дурном настроении, загубив все свои мечты и надежды.
Известные режиссеры и актеры звонили мне и просили меня продолжать сниматься в фильмах.
Ознакомительная версия.
