Я довольно жестко заявил, что единственной базой для переговоров мы считаем наши предложения, на принятии которых мы настаиваем. «Кроме того, добавил я, — теперь еще подлежит пересмотру вопрос о ценах, согласованных с г-ном Вильсоном, в связи с имевшими место с того времени изменениями базиса цен».
Итак, визит Робертса был очередным зондажем. Теперь следовало ждать новых предложений англичан. Важно было проявить твердость и выдержку. Однако прошло полтора месяца, прежде чем 19 ноября 1947 г. посол Петерсон посетил меня по просьбе Вильсона и заявил, что, если это удобно для меня, Вильсон хотел бы приехать в Москву на три-четыре дня, захватив с собой пять-шесть человек экспертов. Я ответил, что всегда рад встретиться с г-ном Вильсоном для обсуждения торговых переговоров, однако, поскольку речь идет о возобновлении прерванных переговоров, я доложу Советскому правительству, после чего дам ответ.
Рассказав об этом Сталину, я высказал и свое мнение на этот счет, с которым он согласился. 21 ноября, пригласив Петерсона, я сказал, что мы, конечно, рады принять г-на Вильсона и согласны на возобновление переговоров, но мы не хотим, чтобы г-н Вильсон, приехав в Москву, снова вернулся в Лондон без результатов. Чтобы поездка г-на Вильсона в Москву была успешной, мы хотим заранее знать, с чем он едет сюда. Затем я добавил, что теперь переговоры не могут быть возобновлены с того места, на котором они были прерваны, и хотели бы знать заранее, что нового г-н Вильсон собирается предложить.
На этот раз англичанам потребовалось всего восемь дней, чтобы наконец дать положительный ответ на наши предложения.
Переговоры с Вильсоном возобновились 5 декабря 1947 г.
Мы условились, что нам предстоит рассмотреть пять пунктов:
1. Об изменении условий кредита, предоставленного по Соглашению 1941 г.
2. О принятии Британским правительством обязательств по поставкам из Великобритании в СССР.
3. О пересмотре цен.
4. О балансировании взаимных поставок и объеме их.
5. Другие вопросы, вытекающие из того, что настоящие переговоры возобновились в декабре, то есть свыше четырех месяцев после их прекращения в июле месяце.
Каждой нашей беседе, как и ранее, предшествовала совместная работа экспертов, которые согласовывали детали, редактировали статьи проекта Соглашения.
10 декабря 1947 г. состоялась наша последняя в этих переговорах беседа с Вильсоном. Если считать с начала переговоров (с 19 апреля 1947 г.), это была наша 32-я беседа. Продолжалась она 3,5 часа. Началась в 2 часа ночи и закончилась в половине шестого утра. Мы заслушали экспертов по отдельным пунктам Соглашения. Обменялись по ним мнениями. Еще раз обстоятельно обсудили цены на зерно и пришли к согласованному решению по этому вопросу. Рассмотрели еще ряд вопросов, касающихся Соглашения. В заключение беседы Вильсон сказал, что пришлет мне текст заявления, которое он должен будет сделать в парламенте по результатам наших с ним переговоров. В этот же день Вильсон отбыл в Лондон.
27 декабря 1947 г. подготовленный мной с Вильсоном протокол Соглашения по торговым и финансовым вопросам между Союзом ССР и Великобританией был подписан мной как министром внешней торговли, а с английской стороны его формально подписал посол Петерсон.
Для нас основная выгода от Соглашения с Англией в 1947 г. была в том, что существенно были изменены в нашу пользу условия кредита, установленные в начале войны Соглашением 1941 г.: сроки оплаты 50% непогашенных к 1 мая 1947 г. ссуд переносились на последующие 15 лет; и основное — процентная ставка по непогашенным на 1 мая 1947 г. ссудам и по всем дальнейшим ссудам была снижена с 3% до 0,5% годовых. Помимо этого Соглашение 1947 г. устанавливало, что в дальнейшем дебитовое сальдо по клирингу (т.е. превышение британских поставок над советскими) полностью покрывается за счет предоставляемого нам кредита.
Выгоды, полученные нами от этих изменений условий кредита, установленных Соглашением 1941 г., составили 10,5 млн фунтов стерлингов. Кроме того, в результате достигнутых в ходе переговоров 1947 г. соглашений о скидках с цен на товары, поставленные по Соглашению 1941 г., а также об урегулировании претензий военного времени, были получены нами выгоды в общей сумме 47,8 млн фунтов стерлингов. Таким образом, всего в результате Соглашения 1947 г. выигрыш советской стороны составил 58,3 млн фунтов стерлингов.
Надо сказать, что в последующем Вильсон старался почти каждый год побывать в Москве. В Англии он выступал в общем с позиций дружбы в отношении Советского Союза. Он говорил, что Англия должна стать мостом между США и СССР. Когда в 1961 г. мой сын Серго вернулся из Лондона после двухмесячной работы на советской выставке, он рассказал мне, что Вильсон уделил ему подчеркнуто большое внимание, приглашал на ланч в Палату общин, познакомил с тогдашним лидером лейбористской партии Гэйтскеллом и другими «теневыми министрами». Приезжая в Москву в качестве уже премьер-министра, он добивался встреч со мной как старым знакомым, даже приезжал ко мне на дачу. Он продолжал встречаться со мной, и когда я вышел на пенсию, что окружением Брежнева уже не одобрялось. Он публично — в теле— и газетных интервью — называл меня своим учителем в деле ведения переговоров.
Я всегда соглашался на встречи с Гарольдом Вильсоном. Делал я это не только из вежливости и из дружеских чувств к нему. Мне было интересно с ним беседовать: он много знал из того, что происходило не только в лейбористской партии, но и у консерваторов, и в западных державах, и был со мной искренен в обсуждаемых вопросах. В ответ я высказывал ему свою оценку и правдивую информацию об СССР, о нашей внешней и экономической политике.
Судя по всему, Вильсон оставался довольным нашими встречами и беседами.
24 января 1968 г. Вильсон в последний день своего визита в Москву устроил завтрак в посольстве Великобритании, объявив о его начале в 13 часов. Однако его переговоры с Косыгиным затянулись до 3 часов дня.
Выступая на завтраке, Вильсон говорил с обычным английским юмором: «Наши переговоры, как и завтрак, запоздали по следующей причине: г-н Косыгин думал, что премьер Великобритании не умеет вести длительные политические споры, а я доказал, что умею, и поэтому мы опоздали на завтрак. В таких спорах, — сказал Вильсон, — я являюсь учеником г-на Микояна, здесь присутствующего. 20 лет тому назад мы с ним вели переговоры и успешно их закончили в 6 часов утра. Я его считаю своим учителем в ведении переговоров и считаю своим достижением то, что сегодня переговоры с Косыгиным мы окончили вместо часу в 3 часа дня».
* * *
Может быть, чтобы поднять свой престиж в Лондоне (до того как он стал премьером, когда у власти еще были консерваторы), в Москве Вильсон добивался встреч с Хрущевым, со мной как старым знакомым. Я несколько раз его принимал в Москве, давал в честь его завтрак, вел беседы, принимал на даче, как я уже сказал.
