Потом, перескакивая с одной темы на другую, она начала шепотом рассказывать о странном мужике из Сибири, о святом паломнике, с которым они с Милицей недавно познакомились. Это необычный человек, более мудрый и наделенный большей Божьей силой, чем господин Филипп и доктор Бадмаев. Она, Стана, не хочет богохульствовать, но считает, что своей святостью этот мужик превышает святость даже отца Иоанна Кронштадтского. Так говорят не только она и ее сестра Милица, но и сам отец Иоанн.
Александра Федоровна перекрестилась и попросила Анастасию Николаевну разъяснить, в чем дело.
С вдохновением описала великая княгиня, как во время богослужения в присутствии высшего света Петербурга отец Иоанн (Кронштадтский) воздал почести простому мужику, как впоследствии оказалось — Григорию Ефимовичу Распутину. Это, по словам Станы, случилось так: отец Иоанн заканчивал богослужение, как всегда, он говорил прекрасно и церковь была переполнена. Завершая молебен, священнослужитель призвал: «Подходите верные в послушании к Богу!» Среди толчеи кое-кто из молящихся попытался вне очереди получить причастие и благословение. И вдруг произошло что-то необычное и труднообъяснимое: дамы хотели протиснуться к отцу Иоанну, но в этот момент он с блеском в глазах отошел от алтаря, поднял правую руку вверх и возгласил: «Задержитесь!
Среди нас находится достойнейший, более заслуживающий, чтобы первым принять святое таинство. Вот он». Отец Иоанн указал на обыкновенного мужика, который стоял сзади, в той части церкви, где слушают богослужение нищие, калеки и слепые.
Все удивленно и несколько испуганно посмотрели на человека, указанного Иоанном Кронштадтским. Это действительно был обыкновенный мужик в сильно потертом тулупе, в тяжелых, но хорошо смазанных сапогах, с мощным посохом в руках и сидором за плечами. Паломник, какие в великом множестве проходили через столицу. Несмотря на скромную одежду, дамы обратили внимание (так по крайней мере со всеми подробностями рассказывала Стане графиня Игнатьева), что у мужика были чудесные светло-голубые глаза, такие, каких они не видели ни у одного человека.
Но еще более странным оказалось поведение паломника. Можно было ожидать, что действия отца Иоанна ошеломят его, однако этот странный человек даже не удивился. Спокойным шагом он приблизился к иконостасу, принял святое причастие и даже благословил (удивленная Александра Федоровна произнесла: «Не может быть!») отца Иоанна. Об этой удивительной истории весь Петербург говорил всю последующую неделю.
Но это еще не все (Стана перевела дух). Этот скромный паломник — Григорий Распутин — имел чудесную силу лечить людей, даже безнадежно больных, умел предсказывать будущее и давать настолько праведные советы, что никто не проявлял ни тени сомнения. Стана свято уверовала в это с того момента, когда почтенная и набожная мещанка вдова Башмакова появилась в Петербурге и рассказывала, что до приезда в столицу Григорий Распутин считался в родной стороне святым и чудотворцем, что к нему приходили матери с детьми, неизлечимо больные мужчины и женщины и он всех вылечил. Сама Башмакова все свое имущество предназначила на благотворительные цели в благодарность за то, что Григорий Ефимович вернул ей здоровье.
Кроме того, Стана была просто ошеломлена общим впечатлением, которое произвел на нее Распутин, да и не только она одна, но и ее муж, сестра и деверь. Познакомившись с Григорием Ефимовичем, они близко приняли к сердцу его святость. С этого момента Распутин часто бывал у Станы, Милицы, ее мужа Петра Николаевича. Во время посещения Станы Распутин, узнав от нее о плохом состоянии здоровья бедного цесаревича и об отчаянии Александры Федоровны, сказал: «Ты только скажи царице, чтобы она больше не плакала: я вылечу ее сына! А когда он наденет мундирчик, щечки сразу красными станут!»
Впервые за долгое время, проведенное у постели больного сына, на лице царицы появилась улыбка. Слушая новости от сидящей в ее ногах Анастасии Николаевны, Александра Федоровна возвращалась к жизни. Вначале она слушала невнимательно, подавленная грузом забот и опасений за здоровье своего младшенького. Лишь после получаса несколько сбивчивой речи Станы она начала, пока еще полуосознанно, понимать, о чем идет речь.
Постепенно кровь приливала к бедному, утомленному лицу царицы, в глазах появился блеск, они оживились. Позднее, когда Стана начала подражать смешному выговору Распутина, повторяя его слова, и царица, хотела она этого или нет, улыбнулась. Все, что говорил этот мужик о «выздоровлении» и «красных щечках», было настолько наивным, но и в то же время сердечным, что Александра Федоровна уже сейчас чувствовала к нему огромную — заочную — симпатию. Она хотела как можно скорее познакомиться с этим интересным человеком и решила в тот же день поговорить об этом с супругом — Николаем Александровичем.
Заметив, что царица, забыв о своих заботах, заинтересовалась отцом Григорием, Стана воспламенилась. Ее и так сильное возбуждение во время разговора дошло почти до экстаза. С большим знанием дела, жестикулируя, она описала внешность Григория, особенно его глаза, их чудесный взгляд. Она говорила об огромной силе этого взгляда, под его воздействием забывалось, что перед вами стоит обыкновенный русский мужик. Повторяя слова «нового святого», она рисовала — в воздухе — его фигуру и жесты. Ее темпераментный рассказ и пламенный порыв возбуждали государыню.
В комнате больного наступали сумерки, последние лучи дневного света пробивались сквозь плотно зашторенные окна. Александра Федоровна скорее чувствовала, чем видела, странно жестикулирующую в полумраке подругу. Полусонная, три ночи не спавшая, она вслушивалась в слова Станы, произносимые так, как говорил Распутин, и у нее создавалось впечатление, что в темноте комнаты вырисовывается высокая суровая фигура мужика с длинными волосами и бородой, с взглядом, полным доброты, приветливости и кротости.
— Ты помнишь, дорогая Аликс, — продолжала великая княгиня, — что сказал тебе доктор Филипп перед своим отъездом? Он предсказал, что Бог ниспошлет вам с Ники нового друга, который будет вашей опорой! Верь мне, Аликс! Это он будет другом, о котором говорил Филипп! Он спасет для Ники Россию и вылечит тебе сына! Это Бог направил его вам!
Александра Федоровна, не спавшая несколько дней, как будто бы видела нового «друга», выходившего из угла сумрачной комнаты и подходившего к кровати больного ребенка.
— Он даст здоровье твоему сыну! — повторяла Стана чистым и сильным голосом. — Верь, дорогая Аликс, верь мне и ему…
Было над чем задуматься государыне…
