должно было быть неожиданностью, и уж точно не для Путина. Так поступают доминирующие державы. Два главных действующих лица были вовлечены в геополитическую игру с нулевой суммой, в которой выигрыш Америки означал проигрыш России. И дело уже не только в том, что все закончится плохо, как опасалась Ангела Меркель. Все было готово к катастрофическому крушению поезда.
28 ноября 2013 г. Янукович прилетел в столицу Литвы Вильнюс на двухдневный саммит "Восточного партнерства" - форума, объединяющего ЕС с шестью бывшими советскими республиками. За неделю до этого Киев объявил, что приостанавливает действие Соглашения об ассоциации. Однако Баррозу все еще верил в возможность заключения соглашения и даже предложил отказаться от требования ЕС, чтобы президент Украины сначала выпустил из тюрьмы свою соперницу Юлию Тимошенко, если только это помешает подписанию.
Янукович отказался.
Затем ему был задан вопрос о том, возьмет ли он на себя обязательство подписать соглашение на одном из последующих саммитов ЕС.
Он снова отказался.
Вместо этого Янукович предложил провести трехсторонние переговоры с ЕС и Россией для изучения экономических последствий, в частности, стоимости модернизации украинской экономики в соответствии с европейскими стандартами качества и компенсации потери российских рынков - предложение было с гневом отвергнуто Баррозу и Херманом Ван Ромпеем, бывшим премьер-министром Бельгии, возглавляющим Европейский совет, собрание глав государств ЕС, который был выбран на этот пост именно потому, что был бесцветным и не представлял угрозы для своих коллег. Баррозу провозгласил, что "время ограниченного суверенитета прошло", а Ван Ромпей заявил, что Европа не потерпит внешнего вмешательства, "прежде всего со стороны России".
Это был не лучший час ЕС.
Однако Брюссель уже не был главным игроком. Теперь эта роль выпала на долю народа Украины. Тысячи, а вскоре и десятки тысяч людей собрались на главных площадях Киева и других городов, чтобы потребовать от Януковича изменить курс и подписать Соглашение об ассоциации. Как всегда, страна была расколота на проевропейский Запад и пророссийский Восток, но также наблюдался и разрыв между поколениями. Для большинства молодых украинцев, выросших после обретения независимости, ЕС был маяком надежды, открывающим перспективы прекращения повсеместной коррупции, отравляющей жизнь каждого, и уважения к верховенству закона и демократическим ценностям. Люди старшего возраста были более сдержанны.
Янукович то вспыхивал, то остывал. По возвращении из Вильнюса он настаивал на продолжении переговоров с ЕС и на том, что Соглашение об ассоциации будет подписано "в ближайшее время". Но в тот же вечер он направил ОМОН и ненавистный "Беркут", украинский спецназ, для разгона демонстрантов, собравшихся на киевской площади Независимости, что они и сделали с характерной для них энергией. Десятки людей получили ранения и попали в больницы.
Это оказалось серьезной ошибкой. Через два дня, 1 декабря, двести тысяч человек, несмотря на запрет дальнейших демонстраций, вышли в центр города с протестом. Это было повторение "оранжевой революции" десятилетней давности, причем в аналогичных масштабах. Весь тот месяц "евромайдан", как называлось движение, продолжался. В середине января Янукович провел через парламент новые жесткие ограничения на свободу слова и собраний, что спровоцировало новые гигантские демонстрации. На этот раз милиция открыла огонь по толпе боевыми патронами, в результате чего четверо демонстрантов погибли, а многие получили ранения. Когда это не помогло подавить протесты, Янукович предложил уступки. Но и это не возымело действия.
В частном порядке Путин пытался укрепить решимость украинского лидера. На публике же он давал неоднозначные сигналы. С одной стороны, он хотел, чтобы Янукович был тверд. С другой стороны, он все больше опасался, что беспорядки омрачат Олимпиаду в Сочи, которая открывалась 7 февраля. Он звонил Януковичу почти каждый день, пытаясь убедить его в том, что тот не совершит ничего глупого. Но ситуация продолжала ухудшаться. Радикальные группировки и крайне правые националистические организации создавали отряды самообороны, которые вступали в бой с ОМОНом. Поддержка украинского лидера уменьшалась, парламентское большинство распалось. Он оказался не в своей тарелке и не знал, как реагировать.
Ситуация обострилась после завершения Олимпиады. Всю эту неделю центр Киева находился в состоянии мятежа. Митингующие бросали бутылки с зажигательной смесью и булыжники, вторглись в штаб-квартиру партии Януковича, которую подожгли. В ответ "Беркут" применил водометы, слезоточивый газ и светошумовые гранаты. Сотрудники МВД, вооруженные автоматами АК-47, открыли огонь по собравшимся. Члены ультранационалистической военизированной группировки "Правый сектор" открыли ответный огонь. Во вторник и среду, 18 и 19 февраля, погибло не менее 28 человек. В четверг было объявлено о прекращении огня. Затем раздался снайперский огонь. Сначала предполагалось, что это дело рук спецназа. Когда были ранены и сотрудники ОМОНа, и мирные жители, некоторые заподозрили, что экстремисты стреляют без разбора, чтобы нагнетать напряженность и сделать невозможным компромисс. Другие, возможно, более логичные, считали, что это дело рук стрелков с обеих сторон.
В четверг, 20 февраля, когда к этому времени погибло уже 90 человек, для оказания посреднических услуг прибыли министры иностранных дел Франции, Германии и Польши.
Янукович поначалу упирался, не желая уступать. Но после телефонного звонка Путина, который прямо сказал ему, что он должен вести переговоры, чтобы спасти то, что может, он согласился сформировать правительство национального единства и назначить досрочные выборы, что было главным требованием оппозиции. Соглашение, которое, по мнению Януковича, позволит ему оставаться у власти еще как минимум несколько месяцев, было торжественно подписано на следующий день, и посредники отправились домой, довольные тем, что их работа выполнена.
Но к тому времени союзники президента по силовым ведомствам увидели на стене надпись. Его уступки говорили о том, что его судьба предрешена. Милиция и подразделения "Беркута", охранявшие правительственные здания, начали таять. В аляповатом поместье Януковича на окраине Киева площадью 300 акров с частным зоопарком, фальшивыми греческими статуями и полномасштабной копией испанского галеона помощники начали судорожно сжигать документы и выбрасывать мешки с папками в реку.
Только сам Янукович, казалось, не замечал надвигающихся на него сил. Когда Путин позвонил ему вечером, он настаивал на том, что ситуация находится под контролем. Он собирался уехать в Харьков, на восток Украины, чтобы принять участие в региональной партийной конференции. Путин призвал его остаться, сказав, что сейчас не время уезжать из Киева. Янукович сказал, что подумает над этим.
То ли он действительно "жил в иллюзии", как считали некоторые его коллеги,, то ли в глубине души понимал, что битва проиграна, но рано утром в субботу он вместе с несколькими ближайшими помощниками уехал на машине в Харьков. Оттуда он отправился в Донецк, намереваясь вылететь в Россию, но пограничники не позволили ему сесть в самолет. Путин, с которым он поддерживал
