подходящих для этого пород древесины, корабль не построишь из любого сорта древесины». Я спросил: «Какие сорта наиболее пригодны для строительства кораблей?» Он ответил, что для этого существует две породы, одна из них — это дуб, который не произрастает в Руме, вторая — это сосна, необходимая для изготовления судовых мачт».
Я спросил: «Нельзя ли изготавливать мачты из других пород древесины?» Он ответил, что мачты больших кораблей можно делать и из тавризского дерева (т. е. черного тополя), однако при сильном ветре такие мачты будут ломаться, тогда как сосна произрастает во множестве в стране ференгов, мачты из нее при шквале могут прогибаться, но при этом не ломаются. Из черного тополя тоже можно строить суда, но они не продержатся в воде более двух-трех недель и скоро выйдут из строя, в то время как дубовые суда плавают в течении пятидесяти лет и более, и ничего с ними не произойдёт.
Я ответил, что мне не требуются суда, которые могут держаться в течении пятидесяти лет и более, мне нужны такие, что доставят мое войско от берегов Рума до Византии, поэтому меня вполне удовлетворят суда, изготовленные и из черного тополя, ибо для переброски войска им не придется плавать в море более одного-двух дней. Йилдирим Баязид ответил: «Слушаю и повинуюсь. Все, что повелит великий эмир, будет мною исполнено».
В этот момент мне доложили о возвращении «Кутлэ-Куза» Султанин, которого в свое время я отправил во главе своего посольства из Шама к королю ференгов. (Кутлэ-Куз» — слово, означающее «католикос» на персидском языке. В старину на Востоке так называли всех христианских епископов, поэтому Тимурленг употребляет слово «Кутлэ-Куз» подобно иранцам — Марсель Брион). Христианские каталикосы поначалу пребывали в Нахичевани, и когда один из потомков Чингиз-хана сделал своей столицей Султанию, что в Азербайджане (имеется ввиду Султан Мухаммад Худабенде, один из сыновей Хулагу-Хана, сделавший своей столицей Султанию в Азербайджане. — Марсель Брион), резиденция каталикоса была перемещена в этот город. Во время моего нахождения в Шаме туда как-то прибыл каталикос Султанин, который высказал мысль, что будет большая выгода, если я буду поддерживать торговые отношения со странами ференгов (т. е. с Европой). Я тогда спросил его, а где обитают те ференги? Каталикос Султании сказал, что ференги расселились на берегах моря Зульмат (т. е. Атлантического океана). Я спросил, чем торгуют ференги? Он ответил, что у ференгов много различных товаров, однако два их вида славятся особенно. Одно из них-это сукно, а второе фарфор, причем по качеству он превосходит даже китайский. Поскольку в Шаме знали язык ференгов, говорили и писали на нем, я распорядился, чтобы оставили послание от меня королю ференгов (т. е. Франции — Марсель Брион), я поручил епископу Султании самому доставить его по назначению. К тому посланию я присовокупил свои дары, а в самом послании я предложил ему отправлять в наши земли своих купцов, и чтобы мы отправляли к ним своих, чтобы те и другие удовлетворяли таким образом запросы, существующие у каждой из сторон.
Епископ Султании доставил падишаху ференгов мое послание и передал ему мои дары и, получил ответное послание, доставил его мне, вместе с дарами падишаха ференгов, которого, как выяснилось, звали Шаль (здесь имеется ввиду Карл VI, которого Тимурленг называет Шалем — Марсель Брион)
К тому времени, когда епископ Султании прибыл в Рум, я намеревался идти в Византию (т. е. сегодняшний Стамбул) через Киликию и как я уже упоминал, с этой целью был намерен строить корабли. Однако, епископ Султании сказал, что лучшие в мире корабли строят в стране ференгов и если я готов поставлять медь падишаху ференгов, тот изготовит для меня столько кораблей, сколько я захочу. Ибо у ференгов есть все, кроме меди и этот металл, не столь уж дорогой в наших краях, высоко ценится в той стране. Я спросил, а сколько кораблей даст мне падишах ференгов. Епископ Султании ответил: «В стране ференгов кораблей так много, что их падишах может выделить для тебя целую тысячу их, о великий эмир».
Я сказал: «Для меня даже тысячи судов будет недостаточно, ибо я хочу погрузить на них все свое войско для перевозки по морю». Епископ Султании сказал: «Корабли ференгов огромны по своим размерам, отдельные из них могут взять на борт до пятисот человек и я полагаю, в случае, если падишах ференгов выделит великому эмиру пятьсот кораблей, то и этого количества будет достаточно для перевозки войска морем». Я спросил епископа Султании, какого сорта медь нужна падишаху ференгов. Тот ответил, что ференги будут рады принять любой сорт меди, они ее плавят и употребляют на различные нужды и сами ференги на своих кораблях перевозят ее из портов Шама и Рума к себе на родину.
Я передал свое повеление в Иран и Джебель, изобилующие медью, чтобы всякий, у кого есть медь, в форме слитков, готовых изделий или лома, может продать ее нам за хорошую цену, закупленную медь следует переправить в Рум или Шам. (Говоря о странах Ирана, Тимурленг имеет ввиду такие центральные города, как Рей, Исфаган, Кумис, которые сегодня называют Семнан, а так же Дамган, что сегодня называют Шахрудом. Под названием же Джебель, он имеет ввиду сегодняшние районы Азербайджана, Курдистана и Керманшаха — Марсель Брион.)
Я еще раз отправил епископа Султанин к падишаху ференгов с моим ответным посланием и дарами. В послании говорилось, что запасы меди в подвластных мне землях неисчерпаемы, мы можем поставить столько меди, сколько понадобится ференгам. Взамен, в первую очередь, мне потребуется пятьсот больших судов, находящимся в безупречном состоянии, которые необходимо передать в мои руки в портах Рума, если капитаны тех кораблей захотят сослужить службу мне — то еще лучше, в этом случае я хорошо вознагражу их. После убытия епископа Султании с моими письмом и дарами, я решил проехать в Киликию, а оттуда попасть в Византию. Я слышал, что Византию от Рума отделяет узкий пролив, шириной в пятьсот-шестьсот заръов, но который очень глубок. Рассказывали, что в старину через тот пролив, из Византии в Рум и обратно, переправляли крупный рогатый скот, который добирался до берега вплавь (Подобные утверждения выглядят правдивыми, такое действительно имело место и именно таким образом когда-то крупный рогатый скот переправляли из Стамбула на азиатский материк — Марсель Брион)
Я сказал себе: «Если такое удается коровам, то почему бы моему войску не проплыть там, от одного берега до противоположного». Двигаясь в сторону Византии, я захватил с собой Йилдирима Баязида, чтобы жители Рума знали, что
