в Русскую школу, куда принимают только с восьми лет, так что ему пришлось ожидать год с лишним.
С самого приезда и до сего момента, мы с детьми днем были у родителей, дети там же и ночевали, а мы с МАНЕЙ ночевали у моего брата Моисея на Кооперативной улице, где он с семьей занимал две комнаты в пятиэтажном доме для военных семей.
Потом еще, как говорят, «с корабля, да и на бал 48», добавилась моя длительная командировка в Бердянск…
Не обошлось и без болезней…
От всех хлопот, связанных с переездом и скитанием здесь, в Днепропетровске, МАНЯ заболела. Дважды за две недели мы вызывали участкового терапевта 49 для нее. Потом этот врач часто приходил к нам «без вызова», затем всё реже и реже, пока он не разрешил ей работать продавцом овощей, но не «на воздухе», а только в закрытом помещении.
Потом еще хуже – у Давида вспышка зуда и сыпь 50 на теле. Доктора начали врачевать и… безуспешно.
Мы же начали лечить сына купанием в отрубях 51. Несколько раз в мое отсутствие отец ходил с младшим внуком в баню, купал его там в отрубях. Он приносил с собой в баню ведерный бидон 52 с вареной отрубной гущей, в ванне всё это разводили тёплой водой и в ней купали ребенка. К концу года эта «процедура» закончилась…
НА ДИВО ВРАЧАМ! ВСЁ – ПРОШЛО!!!
ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ ПРАСКОВЬЕ 53 ЕРЕМЕЕВНЕ 54 ДОРОХОВОЙ 55 из города Стародуба 56. Её отруби прославили её!!!
Совхоз ГПУ «Сухачёвка», куда я приехал работать, это – подсобное хозяйство, вся его продукция сдаётся Спецторгу. Расположен он, примерно, в 30 км от Днепропетровска, не доезжая 15 км до города Днепродзержинска 57. Директор совхоза Борис 58 Савельевич 59 Турянский 60, бывший чекист 61, а ныне пенсионер. Мой отец познакомил нас на первом, для меня, общем собрании сотрудников Спецторга.
Потом уж я узнал его на работе, по его обращению с людьми. Душевный, говорит он медленно, с юмором, взвешивая каждое слово. Во всей его работе, указаниях, не слышно окрика. Он пользуется большим авторитетом.
Помню, как первый раз я приехал с ним в совхоз «Сухачевка» на его «Форде 62».
Рядом со мной сидел старший зоотехник Яков Зиновьевич 63 Юровицкий – моих лет, солидный, говорит вполголоса, спокойный.
Третьим был агроном Николай 64 Николаевич Стулин, малого роста, вертлявый, пожилой, красивый.
– Строительство всех помещений закончено, – рассказал мне директор, пока мы ехали в машине, – но, ни в одном из них еще не производились отделочные работы, такие как штукатурка, конопатка 65, покраска и другие. В связи с острой необходимостью, несмотря на недоделки, эксплуатируется абсолютно все, даже больше вместимого, возможного. В таких вот условиях люди работают, живут, не ропщут. НАДО.
– Этим летом предстоит «отделать» жилье – десять двухквартирных домов, да столько же бараков. Ещё – столовую на 50 мест, детсад-ясли на 100 детей, школу на 150 учащихся, медпункт, и небольшую контору.
– А также – бойню, маслобойню, колбасную, (все это в миниатюре), баню, ларек.
– Во вторую очередь намечено, – продолжает вводить меня в курс дела директор, – оборудовать десять баз для скота, в том числе – восемь для коров, по 50 голов в каждой, и две базы для свиней по 250 штук в каждой, и эти базы «заселены» скотом донельзя.
– Надо сказать, что рабсилой, здесь 66, мы всегда обеспечены, да и материалами тоже, поэтому с жилищно-бытовым комплексом мы справимся в срок. Зато, на базах для скота мы чуть было не «сорвались» со сроком готовности.
Мы подъехали к бараку 67 с комнатами для приезжих.
Агроном Стулин вошёл со мной в комнату, где я буду жить и работать с чертежами и нарядами 68.
Здесь, кроме меня, живут: зоотехник 69 Виктор 70 Пилипенко, комсорг 71 Евгений 72 Соколов, и парикмахер Муня 73 Герчик 74.
В комнате был только Виктор. Он, студент-заочник 75, выкраивает время, чтобы заниматься и днем. Мы познакомились, оба, как положено, назвали себя и свою должность. Виктор сказал мне, что узнал о моём приезде от Бориса Савельевича.
– Очень рад, очень рад! – Сказал он. – Будет с кем провести свободное время.
– Взаимно рад, – ответил я.
Мы по–мужски обнялись, похлопали друг друга по плечам.
– Нам бы хоть немного побеседовать, Лев Ефимович…
– К сожалению, не могу, – ответил я. – Через час к директору.
– Коли так, – сказал Виктор, – то я сейчас… – и подал мне свёрток. Свёрток этот – небольшой пакет; он завёрнут в старый красный кусок ткани, перевязан шпагатом, и к нему прикреплена бумажка с надписью, выполненная каллиграфическим почерком.
– Моему «продолжателю». Здесь всё сохранено. Не знаю, кто ты. Убеждён в твоей порядочности. Не поминай меня лихом. Николенко.
Никогда я не получал таких передач. Страстно хочется вскрыть сверток, узнать содержимое в нем, но… надо идти в контору. Позже я узнал, что он – хороший инженер, но… вот, водку «любит».
В конторе я зашел к директору.
– Агроном Стулин занят, – сказал Борис Савельевич, – пошли, товарищ Юровицкий.
Поскольку с нами только Юровицкий, наше знакомство с хозяйством мы начали со скотских баз. Их десять штук, стоят они все в один ряд.
– Вот вам первая скотобаза. – Сказал директор.
Ещё издали видны небеленые, мазаные стены, не покрашены ворота, оконные блоки, вытяжки на крышах, фронтоны, и все деревянные изделия внутри баз. И все они, эти базы, как близнецы, похожи одна на другую. Добротные, теплые, не текут, а глаз не радуют. Мы обошли эти базы со всех сторон, всюду одно и то же.
– Красить надо, – добавил зоотехник, – да поскорее, пока солнце высоко ходит. Всякое дело, оно, как девушка, одень её, да причеши, да не забудь, подкрась, так сам её, ту девушку, поцелуешь всласть.
Не только мы с директором, но и он, зоотехник, рассмеялся.
Мы вошли в базу. Я обратил внимание «хозяев» на веревочные привязи. Много новых, но немало и старых, рваных, с узлами. И такие привязи во всех базах.
В одной из баз мы были свидетелями такого «случая». Корова порвала привязь и пошла «гулять» по базе, бодая своих привязанных подруг. Поднялся рев, были слышны крики скотников при ловле «нарушительницы покоя» и увода ее в свой «станок». И, конечно, эта корова за свой «буйный набег» получила новую привязь.
– А ведь, Яков Зиновьевич, – сказал Борис Савельевич, – такие «трагедии» перестали быть единичными «случаями» в нашем хозяйстве…
Со скотных баз скотники начали поочередно гнать скот на водопой к колодезным желобам. И это при наличии хорошего внутреннего водопровода… Поднялась такая пыль, что дышать стало нечем. Потом эта же пыль ляжет слоем на
