Несмотря на недовольство режиссера, продюсер не отступал. Селзник приказывал переснимать эпизоды, менял сценарий; он продолжал следить за костюмами ведущих актеров и отснятым за день материалом. К счастью для Хичкока, продюсера все больше отвлекали проблемы с завершением фильма «Унесенные ветром», и спустя несколько недель он уже реже вмешивался в процесс съемок. Что же касается «Ребекки», то трудно сказать, где здесь заканчивается режиссер и начинается продюсер, хотя это не имеет особого значения.
Сам режиссер впоследствии говорил, что «это не картина Хичкока», но был прав лишь наполовину. Свет все так же передается с помощью его экспрессионистских приемов с использованием темноты и тени, а огромный и мрачный дом обладает всеми признаками готической тюрьмы, в которой героиня чувствует себя одинокой и беззащитной. Дом – живое существо и в конце должен быть уничтожен огнем. Еще один ключевой элемент – страх. В то же время «Ребекка» отличается кинематографической глубиной, которая в прошлом не давалась Хичкоку; он учился у Селзника, даже когда сопротивлялся ему. В последние несколько недель послесъемочного периода, например, Селзник руководил монтажом фильма, пока не добился нужного темпа и атмосферы.
Хичкок не уложился ни в смету, ни в отведенное для съемок время, но результат получился тот, которого ждали: фильм принес большую прибыль. Он понравился публике и получил премию «Оскар» как лучший фильм 1940 г. Это было несомненное достижение для первого фильма иностранного режиссера в Соединенных Штатах, хотя статуэтка досталась самому Селзнику.
Начало у Хичкока было благоприятным, хотя и не таким, как он предполагал, однако к осени 1939 г. Селзник уже решил «ссудить» своего британского режиссера независимому продюсеру. Для Селзника сделка была выгодной, поскольку он получал 5000 долларов в неделю за услуги Хичкока, в то время как сам платил режиссеру оговоренные 2500 долларов в неделю; Хичкок, который всегда внимательно следил за финансовыми аспектами, хотя и притворялся, что ничего в этом не понимает, был в ярости. Продюсер зарабатывал на нем сто процентов прибыли. В любом случае он ничего не мог с этим поделать; оставалось радоваться избавлению от непосредственной опеки Селзника. В одном из интервью Хичкок сказал, что, «когда я работал с человеком, с которым у меня не было контракта, контроль ослабевал». Результатом стал фильм «Иностранный корреспондент» (Foreign Correspondent), больше похожий на британские триллеры Хичкока, чем на голливудскую мелодраму.
Продюсер Уолтер Уэнджер выкупил права на мемуары американского иностранного корреспондента. «Собственная история» Винсента Шина рассказывала о приключениях журналиста в Европе и Азии в 1920-х и 1930-х гг., когда он работал в газете Chicago Tribune, но Уэнджер хотел использовать книгу для съемок фильма о войне, которая только что началась. Хичкока, похоже, действительно взволновала такая возможность, но его голова уже начала работать в направлении «39 ступеней»; он хотел еще раз смешать такие ингредиенты, как международный шпионаж, убийство и погоня, на чрезвычайно удобном фоне, который предоставляла война.
Хичкок убедил Уэнджера пригласить Беннета в качестве главного сценариста; к его большой радости старый знакомый и коллега, теперь живший в Голливуде, был свободен. Весь февраль 1940 г. Хичкок с Беннетом, а также с Альмой и Джоан Харрисон, работали над сценарием. Съемки планировались в основном в Голландии, которой уже угрожало немецкое вторжение. «Наш герой увидит крылья мельницы, вращающиеся против ветра, – говорил Хичкок, – и поймет, что это какой-то вражеский сигнал». В этом весь Хичкок – сначала визуальная метафора, ценная сама по себе, которую каким-то образом следует встроить в сюжет. Американский репортер, которого командируют в Лондон, вскоре влюбляется в героиню; девушка оказывается дочерью известного борца за мир, который на самом деле руководит вражеской шпионской сетью в Англии. Фабула, достойная самого Бакена. Уэнджер говорил о Хичкоке: «толстый, сорокалетний и полный огня». Кто-то из обозревателей заметил, что «полные губы Хичкока произносят слова актеров, на круглом лице отражаются все эмоции, и он раскачивается в такт их движениям. Он по очереди перевоплощается в каждого персонажа и разыгрывает каждую роль молча, не вставая со стула. Он как ребенок, участвующий в воскресном представлении».
Эта энергия и изобретательность определяли ритм фильма – Хичкок сначала дремал, а затем придумывал эффектные сцены, чтобы поддержать энергию повествования. Высокопоставленного чиновника якобы убивают на многолюдной площади в Амстердаме, и Хичкок построил сложные декорации площадью четыре гектара, для чего пришлось отвести в сторону реку Колорадо, а также установить систему орошения и стока, чтобы имитировать сильный дождь. Хичкок также заполнил площадь сотней зонтиков. Герой, которого играл Джоэл Маккри, преследует убийцу, прячущегося на большой мельнице за городом; это странная готическая конструкция из лестниц, балок и деревянных полотнищ, где Хичкок снова дает волю своей любви к теням, ступеням и силуэтам. В одной из последних сцен фильма настоящий самолет падает в огромный резервуар с водой, что создает потрясающий реалистический эффект.
«Иностранный корреспондент» обошелся в 1,5 миллиона долларов и стал самым дорогим фильмом Хичкока; в то же время он был и самым успешным – по некоторым оценкам он превзошел «Ребекку». Кинокритик из журнала New Republic отметил, что это «демонстрация плавности и быстроты развития сюжета, а также красоты, присущей только фильмам».
Хичкок снимал фильм с марта по май, хотя события в Европе каждый день усиливали его мрачные опасения. Норвегия и Дания пали в апреле; наступил черед Бельгии и Голландии, а за ними и Парижа. Атаки на Лондон можно было ожидать через несколько недель или даже дней. В последнюю минуту Хичкок добавил к фильму еще один эпизод, когда иностранный корреспондент в студии BBC произносит речь, предназначенную для американских слушателей. «Шум, который вы слышите, – это не помехи. Это смерть, идущая на Лондон. Да, они идут, здесь и сейчас! Вы слышите бомбы, падающие на улицы и дома!»
Сразу после завершения съемок Хичкок и Джоан Харрисон решили отправиться в Англию, чтобы забрать родителей (Альма к тому времени уже вернулась, чтобы увезти мать и сестру в Калифорнию). Плавание нельзя было назвать комфортным: судно, входившее в состав конвоя, было переполнено, и на нем не хватало туалетов. Хичкоку такие путешествия не нравились. Но поездка в Англию оказалась бесплодной. Эмма Хичкок категорически отказалась ехать в Америку со своим знаменитым сыном. Она пережила Первую мировую войну, не получив ни единой царапины, и не желала спасаться бегством теперь. Правда, ее удалось убедить переехать в загородный дом Хичкока в Шамли-Грин, который можно было считать более безопасным; впоследствии к ней присоединился старший брат Хичкока, Уильям, а также сестра Нелли. Но Хичкок вернулся домой не с пустыми руками: он привез дочери оболочку от зажигательной бомбы, которую та положила рядом со своей кроватью.
В этот период Хичкок подвергся нападкам некоторых английских коллег, которые обвиняли его в том, что режиссер покинул Англию в трудные для страны времена. Он должен не увиваться вокруг Голливуда, а сражаться с врагом дома. Разумеется, это не означало, что его призовут в армию, – Хичкок был слишком старым и толстым, к тому же его признали негодным к строевой еще во время Первой мировой войны. Считалось, что он должен внести свой вклад в английскую кинопропаганду. Атаку на него возглавил бывший друг и коллега Майкл Бэлкон, нанеся болезненный удар. «У меня на студии был молодой и толстый младший техник, которому я поручал разнообразную работу. Теперь он один из наших самых знаменитых режиссеров и находится в Голливуде, тогда как мы, страдая от нехватки специалистов, пытаемся снимать фильмы ради своей страны… Я не называю этого человека, поскольку решил не называть дезертиров по имени». Но все понимали, кого он имеет в виду. Кто-то из сатириков скаламбурил, выдумав фильм «Унесенные страхом», якобы снятый Альфредом Хичкоком.
Хичкок болезненно переживал нападки, особенно когда его называли «дезертиром», вплоть до того, что нарушил многолетнюю привычку и очень резко публично ответил на критику Бэлкона. Он приписал ее зависти к своему успеху. Хичкок писал: «Взгляд Бэлкона окрашен личным опытом работы с Голливудом, который в конечном счете обернулся для него неудачей. Он вечный Дональд Дак… То, как я помогаю своей стране, – мое дело, а не мистера Бэлкона, и это не имеет отношения к патриотическим идеалам. Вероятно, мистер Бэлкон ненавидит Голливуд. Его замечания я могу приписать лишь личной ревности. Как еще можно объяснить такую глупость?» Хичкок мог бы прибавить, что согласился снимать фильмы для британского Министерства информации и уже помогал своей стране, не заявляя об этом публично. Например, он монтировал американские версии двух британских документальных фильмов о войне.
