Алексей Ермолов - Записки русского генерала

Полк сей, сформированный пред самою войною и не познакомившийся с опасностями, расстроился при переходе чрез ров и не мог удержаться; некоторые из храбрейших перелезли чрез ограду, но, не будучи поддержаны, остались на месте. Тогда шесть рот Екатеринославского гренадерского полка с храбрым майором Фишером и две роты 5-го егерского полка бросились вперед, не сделав выстрела, перелезли забор и почти всех бывших в саду и мызе истребили.

При сем случае взято знамя 9-го полка легкой пехоты[73], которого малые весьма остатки спаслись бегством к озеру. В сие время Донского полка подполковник Малахов дал знать, что в расстоянии восьми верст открыл он неприятеля, который имел много пехоты и большие орудия, а в трех верстах от правого фланга осмотрел залегшую в скрытых местах пехоту от полутора до двух тысяч человек. Всего более неприятно было сие последнее известие, ибо к сей стороне лежала единственная дорога, по которой могли мы отступить.

Не прошло и двух часов, как увидели мы на расстоянии двух пушечных выстрелов по дороге от местечка Голланд выходящую из лесу пехоту. Против правого фланга нашего, устроясь в боевой порядок, прикрытая кавалериею, начала она продвигаться вперед. Схваченные фланкеры показали, что прибывшие войска составляли корпус маршала Бернадота, им лично предводимый.

За час до сего могли мы отойти безопасно; пропустя время, едва можно было надеяться спастись, хотя бы и с большим уроном. Открытые отовсюду, не могли мы обмануть неприятеля насчет сил наших и заставить его действовать с осторожностию. При первом взгляде мог он видеть, что мы не в состоянии были противиться силам его, по крайней мере втрое превосходным.

Колонны его двинулись отовсюду против занимаемых нами возвышенностей, и хотя некоторые опрокинуты картечным огнем и штыками, свежие войска возобновляли немедленно нападение, и мы, принуждены будучи уступить, не могли уже удержаться.

Несколько баталионов, находившихся на правом фланге, недалеко от дороги, пошли на селение Георгиенталь, которое неприятель не успел занять значительными силами, но одними стрелками от той пехоты, которая открыта была подполковником Малаховым, и потому они не могли быть остановлены. С сими баталионами отправился генерал Марков.

Неприятель под сильным огнем своих батарей теснил остальную часть авангарда, и мы отступали шаг за шагом. Артиллерия наша не делала других выстрелов, кроме картечных. Уже было очень темно, когда вошли мы в лес, и тогда неприятель прекратил преследование, вероятно в надежде иметь нас на другой день в своих руках. По отбытии генерала Маркова не оставалось другого генерала, и потому полковники Турчанинов (Павел Петрович), Вуич и я явились в команду старшего полковника Юрковского.

Первое старание наше было отыскать дорогу, и я не менее других заботился о том, дабы не иметь стыда потерять более двадцати орудий артиллерии; но, встречая по лесу или глубокие снега, или незамерзшие болота, мы не находили средства выйти. Командир Донского полка храбрый Сысоев отыскал место, по которому артиллерия могла довольно удобно достигнуть большой дороги, но необходимо надлежало проходить весьма близко от неприятельского бивуака при селении Георгиенталь.

Конечно, средство сие спасти артиллерию было сомнительно, но как не было другого, то решились мы испытать его. В следовании мимо бивуака французы произвели по нас ружейный огонь, и мы имели несколько раненых людей, но далее мы шли в совершенной безопасности. Вскоре нашли мы кавалерию, бывшую в команде генерала Анрепа, вместе с которою возвратились в Либштадт.

Главнокомандующий в сей день назначил в подкрепление авангарду кавалерию генерала Анрепа. Поздно дошло до него приказание, но он, желая поправить то скоростию, шел на рысях. В расстоянии полутора мили от места сражения встретился он с генералом Марковым, который уверял его, что дело уже кончено, войска наши отступают беспрепятственно, и что уже ничего не застанет.

Генерал Анреп не умел согласить уверения генерала Маркова с сильною пушечною пальбою, которую он слышал, и приказал полкам ускорить движение. В селении Георгиенталь нашел он сильную пехоту неприятельскую; фланкеры его начали перестрелку: а он лишь только выехал на пригорок, дабы удобнее сделать обозрение, убит ружейным выстрелом в голову. Судя по времени, можно уже было начать что-нибудь важное, и невозможно уже было подать помощь авангарду, а потому и обозрение, им предпринятое, бесполезно было.

Удивительно весьма, что неприятель не возбранил нам путь мимо его лагеря, что мог сделать не подвергаясь большой потери, и мы, конечно, оставили бы всю артиллерию.

В Либштадте, в доме Амтманна нашли мы генерал-майора Маркова, покойно спящего после хорошего ужина, и с ним несколько спутников, которые все съели, ничего нам не оставляя, как будто мы уже не должны были возвратиться.

В утешение голодному оставалось любоваться пригожим станом и прелестными глазами жены Амтманна, но как я был герой, совершивший ретираду, то и не был я удостоен взгляда, который, как мне сказали, мог принадлежать победителю и с самым сердцем. Побежденные не налагают контрибуций!

Генерал Марков как человек весьма ловкий не показал удивления, видя нас возвратившихся, как будто мы только что исполнили его распоряжения. Мы заплатили ему столь же малым удивлением, когда через час времени приехал генерал-лейтенант князь Багратион принять от него начальство над авангардом.

Под Морунгеном имели мы большой урон, и Псковский мушкетерский полк потерял одно орудие из полуроты, при нем состоявшей. В авангарде было под ружьем 5 400 человек, неприятель имел 19 000 войск.

Надобно заметить, что по дислокации в сей день самые отдаленные от Морунгена войска находились в трех милях, и никто не пришел к нам на помощь. В главной квартире слышали пушечные выстрелы, и один генерал Анреп поспешал к нам, но и то потому, что ему назначен был ночлег в селении Георгиенталь.

От дивизии генерал-лейтенанта князя Голицына, по прибытии ее на место ночлега, послано было несколько эскадронов разведать о канонаде. С ними отправился генерал-майор Пален, и звук пушек привел его к Морунгену в то время, как неприятель, наступая на нас, отдалился от города.

Граф Пален вскакал в Морунген прямо к квартире, занятой для маршала Бернадота, захватил его обоз, взял секретаря и собранную контрибуцию с некоторых городов Пруссии. Найден был готовый ужин, ожидавший победителя. Граф Пален имел время удалиться от неприятельской конницы, посланной против него с поля сражения. Вот доказательство, что могли бы и другие войска, взяв участие в сражении, кончить оное блистательною победою.