Публикации о Вано Мурадели как об авторе (получалось, единственном) «Бухенвальдского набата» оскорбляли Ал. Соболева, лишний раз откровенно ущемляли его авторское право. Может быть, работники прессы не понимали разницы между понятиями «автор» и «соавторы»? Или все-таки умышленно обходили поэта Ал. Соболева, имея на то негласное указание? В последнем я сомневаюсь: для того чтобы «не знать», «не видеть» и «не слышать» поэта Ал. Соболева, с лихвой хватало журналистского чутья, профессиональной привычки держать нос по ветру. Какие же вести доносил ветер из осведомленных источников до их носов? Вести важности чрезвычайной, ориентирующие четче и обстоятельнее, чем вовсе и не нужные в данной ситуации прямые сигналы «сверху»: журналистам стало известно - земля слухом полнится, - что написавший стихи «Бухенвальдский набат» - еврей!.. Еврей?!. Да тут никакие указания не нужны: до прочно сидевшего в памяти 1953 года было рукой подать... Так что эту неведомую персону лучше и не открывать! Как бы не нарваться на неприятность.
Куда удобнее и совершенно безопасно кричать на все лады о Мурадели, композиторе известном, который в «Бухен-вальдском набате» сумел вновь подтвердить свое незаурядное дарование музыканта. Гурьбой к Мурадели!
Щедро подносимые Ал. Соболеву прессой и радио горькие пилюли демонстративного игнорирования, замалчивания «подслащало» и нейтрализовало одно неизменное, даже обязательное комическое обстоятельство, которое почему-то не заставляло ни задуматься, ни одуматься писавших о песне «Бухенвальдский набат». Посудите сами, уважительно ли по отношению к Мурадели звучали в корреспонденции «В гостях у композитора» восторженные похвалы... стихов, «которые...», «от которых...» и при этом - ни слова о музыке!
Говоря о подобных пассажах прессы, не умаляю ли я роли и значения музыки Вано Ильича Мурадели в песне «Бухенвальдский набат»? Ни в коем случае! Наоборот, здесь, считаю, состоялось не так уж часто встречающееся взаимопроникновение и слияние талантливой музыки и талантливых стихов, что и увенчалось триумфом «Бухенвальдского набата»: встретили восторженно и благодарно, слушали - со слезами.
В этом коротком рассказе об отношении советской прессы к поэту Ал. Соболеву я смогу огласить такой итог: за двадцать семь лет (от времени появления песни до смерти поэта) к Ал. Соболеву, как в период бурной славы «Бухенвальдского набата», так и после, до конца жизни поэта, ни разу не обратился ни один представитель отечественной прессы! Общими усилиями журналисты страны сделали коллективный весомый вклад в замалчивание автора стихов «Бухенвальдский набат». И скорее всего я все-таки не права, отвергая компартийные санкции, касающиеся Ал. Соболева. Неясно ли, что за сверхъединодушием журналистов, «подручных партии» (определение Хрущева), шарахнувшихся от Ал. Соболева, так и мнится силуэт дирижера из отдела пропаганды ЦК партии, отдела-командира всех СМИ СССР.
О том, что советская пресса заговорщически молчала об Ал. Соболеве из-за его «национальной неправильности», «национальной неприемлемости», назовите как хотите, говорит одно вроде бы и незначительное событие. Как-то Соболеву позвонила некая поэтесса, «дама бойкая», в литературных кругах 60-х годов небезызвестная. Не стану называть ее имени по вполне понятной причине: поступок ее. не иначе как вынужденный, красивым все же не назовешь. А я не могу подтвердить данный факт «справкой с печатью»...
Итак, в трубке раздался задорный, даже немного кокетливый (как рассказал мне Александр Владимирович) голосок:
«Соболев? Давай я о тебе для “Советской культуры” очерк напишу. Ты и фронтовик, и инвалид войны, и автор такой песни!» Знающий конъюнктуру Соболев ответил: «Пиши... А тебе известно, что я - еврей?» - «Ты - еврей?! - Изумление неописуемое. - Неважно, я все равно тебе вскоре позвоню»... И исчезла. Навсегда. Соболев все понял. Прозрение давалось ему нелегко.
В состоянии необъявленной войны с Ал. Соболевым находились и электронные СМИ. Несколько лет прождал автор «Бухенвальдского набата», песни, звучавшей без конца, приглашения выступить по радио и телевидению. Чудно, явная несуразица: песня не смолкает в стране, а ее творца не хотят показать людям. Не дождался, так и не позвали. Тогда он сам предложил свои услуги способом нестандартным: сперва напросился на прием к главе Всесоюзного радио и телевидения - Лапину, потом - к его заместителю Мамедову. Как дань настойчивости и упорству поэта - два за двадцать семь лет его выступления: один раз на радио, один раз на телевидении. А «Бухенвальдский набат» все это время гремел, жил в сердцах миллионов людей...
Во время телепередачи о Соболеве я, помню, обратила внимание на то, что лицо поэта не показывают крупным планом даже в те минуты, когда это требовалось, когда Ал. Соболев читал свои стихи. Это мелочи, несущественно, детали, подумала я, глядя на экран, главное - передача состоялась, она идет, ее смотрят... Но не зря я обратила внимание на, казалось бы, случайную телехитрость. Разгадка пришла потом: телеловкачи не показали Ал. Соболева крупным планом во весь экран с намерением, чтобы его не запомнили, не дай Бог, не подошли бы на улице, лишний раз , не сказали бы «спасибо». А не запомнят - скорее забудут.
Вот в чем фокус!
Пустяки, решили мы оба, важнее и существеннее то, что голос поэта и его облик сохранятся в фондах радио и телевидения на долгий срок, его можно будет увидеть и услышать много лет спустя. Какое заблуждение! Досадно, что слишком поздно обнаруженное. В 1991 г., через пять лет после кончины Ал. Соболева, с помощью и при участии литературоведа A.M. Туркова состоялась авторская радиопередача покойного поэта. Желая украсить получасовой радиорассказ живым словом Ал. Соболева, я посоветовала готовившему передачу журналисту воспользоваться записями из фондов... Он с радостью согласился, но на другой же день обескураженно и растерянно сообщил мне, что таких записей нет ни на радио, ни на телевидении. Оказывается, они были уничтожены, стерты, размагничены тотчас же после выхода в эфир, так как имели гриф - «для разового использования». Доступный и легко выполнимый способ замалчивания «впрок», расчет на отсутствие автора «Бухенвальдского набата» в будущем времени. «Сказано - сделано», только в этом случае правильнее прозвучит: «приказано - сделано».
А все-таки это были пока лишь «цветочки»... А «ягодки»?.. О них - позже.
«У ЛЖИ - ГЛИНЯНЫЕ НОГИ...»
Правды ради стоит сказать, что изредка, скорее всего по недосмотру или случайно, имя автора стихов «Бухенвальдский набат» все же при исполнении песни называли. «Александр Соболев?.. Кто такой?.. Кто он?..» При вполне естественном повышенном интересе к ранее неизвестному человеку, ставшему вдруг автором знаменитого произведения, вокруг него, бесконечно далекого от всей этой возни, лавино-образно нагромождались вымыслы, домыслы - кто во что горазд! И... клевета... Разнесся вдруг негромкий, но достаточно ядовитый слушок о том, что Ал. Соболев вовсе и не автор замечательных стихов - здесь плагиат! Будучи узником лагеря смерти Бухенвальд, он украл эти стихи у какого-то талантливого, к сожалению умершего там поэта. Украл, присвоил и выдал за свои!.. Вы, прочитавший или прочитавшая эти строки, признайтесь, не засомневались? Действительно, в жизни всякое бывает... Вот и в то время злонамеренная вздорная версия пришлась кое-кому по вкусу, усиленно распространялась. До тех пор пока в нескольких газетах не появились корреспонденции о создании песни. А самым убедительным и доказательным для опровержения «липы» и ее беспочвенности являлся неопровержимый факт: Ал. Соболев, к его счастью, не был узником - ни Бухенвальда, ни какого-либо иного фашистского концлагеря.
