искал. А главное – я избавился от тянувшегося годами душевного одиночества.
Не стану затягивать этот рассказ. Мы сочетались браком по мусульманскому обычаю. Асель подарила мне двоих детей – двух славных сыновей. В 2005 году родился Тауман, а в 2008 году появился на свет Байкен. Радость отцовства, счастье целовать своего младенца вновь вернулось ко мне в возрасте, когда мне было за шестьдесят пять. Первые шаги моих малышей, первые слова и лепетная речь, ношение их на руках, волшебный мир их игрушек, поход первый раз в первый класс, восторги от первых прочтенных и начертанных ими букв, их шумный бег навстречу мне, когда я входил в дом после работы… – все это как будто облегчило и тяготы периода строительства столицы. Вспоминая те дни и годы, я думаю о них с умилением. По большому счету самое главное в жизни, самое подлинное и самое непреходящее счастье может подарить человеку только дитя и только счастье быть родителем.
К Саре, матери трех моих дочерей – Дариги, Динары, Алии, которая с молодых лет была мне опорой и была рядом в часы самых тяжких испытаний, я всю жизнь отношусь с благодарностью и заботой. В этой трудной жизни утешением мне стало и то, что в тот поворотный момент моей судьбы она поняла и простила меня. Когда после рождения Таумана я приехал в Алматы, повинился перед ней и рассказал все как есть, эта представительница уважаемой династии вновь проявила свое благородство. «Младенец – ангел. Пусть дитя будет счастливым», – сказала тогда Сара. Мои дочери тоже поняли меня правильно.
Подобный случай – суровое испытание для любой женщины, но природа такого великодушия Сары Алпысовны мне как будто известна. Я уже говорил, что ее дедом был именитый в Сарыарке бай по имени Конакай. Оказывается, у него не было сыновей. Он уже разменял седьмой десяток, когда его байбише – старшая жена сосватала юную девушку и женила его на ней. На счастье, та родила сына, которому дали имя Алпыс. Кто знает, быть может, Саре вспомнился тот давний обычай предков и потому она с широкой душой восприняла свершившийся факт?.. Во всяком случае, она не бросилась терзать мою и без того измотанную душу.
Вообще, я одинаково отношусь к детям, будь это мальчик или девочка. В трех своих дочерях я души не чаю. И рожденных от них внуков считаю (вопреки казахской этнокультурной традиции) такими же полноправными внуками. Сын – наследник и продолжатель фамилии. Стало быть, на сегодня мое родословие выстраивается так: Карасай – Кошек – Айдар – Мырзатай – Кенбаба – Едил – Сапакбай – Назарбай – Абиш – Нурсултан – Тауман, Байкен. И так далее. А это придает уверенности и вдохновения.
Если не прерывается твой род – не теряется твоя надежда.
Сейчас два моих сына повзрослели. Они радуют нас и растут хорошими парнями. Воспитывая детей в любви и заботе, человек продлевает и свою жизнь.
Вот так, друзья. Я выложил перед вами всю правду. Что вы на это скажете – дело ваше. Это – жизнь.
Есть одна неопровержимая истина. Истина о том, что сердцу не прикажешь.
Судьба языка – судьба страны
«Непонятно, почему на Украине в школах должны изучать украинский язык?», «Севастополь испокон веков русский город. Почему и зачем там имеются вывески и витрины на украинском языке?»
Эти слова взяты из книги мемуаров «Да не судимы будете» Петра Шелеста, видного государственного деятеля, первого секретаря ЦК Коммунистической партии Украины с 1963 по 1972 год, члена Политбюро ЦК КПСС.
Как вы думаете, кто бы это мог сказать? Из чьих уст могут прозвучать такие слова? Из уст Солженицына? Жириновского? Или еще какого-нибудь недалекого человека, страдающего великодержавным шовинизмом? Из чьих? Не утруждайтесь, вы все равно не угадаете. Потому что это сказал Алексей Николаевич Косыгин. Да, тот самый Косыгин, который еще в 1939 году был союзным наркомом (министром), много лет (1964–1980) возглавлял Правительство СССР, особо выдающийся государственный деятель, сумевший провести сложные экономические реформы в один из самых тяжелых периодов. Сказано ли это в частной неформальной беседе, в порядке обмена мнениями? Нет. Это прозвучало в его речи на заседании Политбюро ЦК КПСС 30 марта 1972 года, на котором обсуждались проблемы враждебной пропаганды и ее влияния, обострения классовой и идеологической борьбы. С докладом выступил председатель Комитета государственной безопасности Ю. В. Андропов, и по этой повестке дня высказались все члены Политбюро. Таковы были слова главы правительства страны, произнесенные спустя почти десять лет после свержения волюнтариста и шапкозакидателя Хрущёва, который бесцеремонно заявлял: «Каждый, кто идет к коммунизму, должен говорить по-русски».
Вот из какого общества мы вышли.
Абдурахман Авторханов – известный советолог, диссидент и даже коллаборационист. От него крайне трудно было ждать позитивных отзывов о советском периоде. Однако тот знаменитый А. Авторханов в своей книге «Империя Кремля» писал, что «при власти Советов среди союзных республик первыми боролись за язык казахи». Одним из требований молодежи, вышедшей на главную площадь Алматы в 1986 году, было увеличение количества школ и вузов с преподаванием на казахском языке.
Передовые представители национальной интеллигенции, особенно после перегибов в годы освоения целины, забили тревогу, отчетливо осознав угрозу исчезновения казахского языка. Редко какой народ на планете был вынужден, подобно казахам, в течение одного века пользоваться тремя разными видами письменности. Сказать, что советский тоталитаризм, заменив использовавшийся веками арабский алфавит сначала на латиницу, а затем на кириллицу, довел тюркские народы и страны до состояния, когда один не может прочитать то, что написал другой, – значит сказать лишь об одной стороне проблемы. В результате казахи в разных уголках света перестали читать друг друга и сегодня вынуждены использовать три разные письменности: казахи бывшего Советского Союза и Монголии – кириллицу, казахи в Китае – арабский алфавит, а казахи в Европе – латиницу.
Главное богатство казахского народа и самое заветное сокровище – это родной язык. Основной скрепой культурной целостности казахов как нации является их удивительный язык. Для казаха нет ничего дороже на свете, чем его огненный и игривый родной язык, который в споре сверкает как алмазное лезвие, в чувствах парит как орел, в мыслях плавится как свинец, в любой жизненной ситуации – и щит, и меч, и древний, и вечно молодой.
Во времена Советского Союза были периоды, когда на своей же земле наша численность едва составляла треть всего населения. Но даже в такой ситуации подавляющее
