– Бони! Боже… Ты где? – обрадовалась Цамбона.
– В Нью-Йорке.
– Погоди, я догадаюсь сама… Нам снова пора посетить Мексику?
– Пора, – согласился Ремарк.
– Ты надумал жениться, Эрих? Знаешь, я искренне рада. Должен же и тебе отломиться кусочек простого человеческого счастья… Как же я соскучилась, ты не представляешь! Ты где? Я сейчас подъеду.
– У себя на 57-й улице.
– Тогда подойду – я в двух кварталах от тебя…
Они не виделись очень давно. Когда Ютта поднялась на 15-й этаж, у дверей лифта ее встречал… незнакомый человек с одутловатым лицом и мешками под глазами. Ютта обняла его, затем отстранилась и сказала:
– Ты почти не изменился, Бони!
Несмотря на многочисленное окружение Ремарк был очень одинок.
– Только не надо обманывать, ладно? – укоризненно проговорил Ремарк.
20 мая 1957 года они добрались до мексиканского города Хуарес. Сначала через весь континент на поезде, затем, из Лос-Анжелеса, на автомобиле в Мексику. Ремарк вел машину сам. Самолетам он не доверял и летал только в случае крайней необходимости.
Они вышли из здания городской управы.
– Ну как ощущения? – спросила Ютта, улыбаясь.
– Никак, – признался Ремарк.
– Но теперь мы свободны, Эрих.
– Мы всегда были свободны. И всегда были… вместе. Разве не так?
Она засмеялась.
– Ты дашь мне слово?
Ютта прикрыла его губы ладонью. Она знала, что скажет ей этот человек…
Этот развод – чистая формальность. И после него их отношения ничуть не изменились. Ремарк был благодарен этой женщине. И считал своей обязанностью заботиться о ней до конца жизни.
Романы Ремарка удивительно кинематографичны. Все они были экранизированы, а «Триумфальная арка» – даже трижды.
Событиями стали две экранизации – «На западном фронте без перемен» Майлстоуна и вторая экранизация романа «Триумфальная арка» Бергмана (хотя третья экранизация «Триумфальной арки» подарила нам бесподобного Энтони Хопкинса в роли Равика – выдающийся художественный портрет самого Ремарка, каким можно его видеть в читательском воображении).
Любопытная история приключилась с романом «Время жить и время умирать», по которому американский режиссер Дуглас Серк снял фильм «Время любить и время умирать». В сентябре 1957 года Ремарк, сам написавший сценарий фильма, отправился в Западный Берлин. Дело в том, что его пригласили… сыграть в этом фильме одну из второстепенных ролей – учителя истории и закона божия Польмана.
Польман, старый 65-летний человек, изгнанный нацистами из школы за то, что он усомнился в целях развязанной ими войны. К нему, больному и униженному, пришел главный герой Эрнст Гребер, чтобы передать привет от ученика Польмана Фрезенбурга.
Сцена небольшая, по профессиональным актерским меркам играть там особо нечего. Но Ремарк справился с ролью блестяще. Хотя, он, собственно, никого и не играл, кроме самого себя и… своего отца.
Нам, его читателям, фильм Серка позволяет увидеть живого Ремарка. Отыскать кадры кинохроники или записи его телевизионных интервью (а они в архивах тоже сохранились) весьма и весьма проблематично. Фильм тоже не стал бестселлером. Но найти его в фильмо-фондах и голливудских антологиях все же можно…
Романы Ремарка удивительно кинематографичны.
Давно уже не было рядом с Ремарком женщины, на которой бы он хотел жениться так, как на Полетт Годдар. Ни Марлен Дитрих, ни Наташе Пале в жены не годились. А Полетт…
Он не сразу пришел к этой мысли. Все пугал себя утратой свободы, условностями быта, который, по его мнению, неизбежно уничтожит любовь.
Но в начале 1958 года он все же решился. Ему исполнилось 60 лет. Его преследовали болезни и страх одиночества. Да, Ремарка всегда окружали многочисленные друзья – большей частью именитые, известные. Многих из них Ремарк с полным на то правом относил к категории друзей интимных, сердечных. И все же… он был одинок.
Он очень боялся, что Полетт ответит отказом. Но она согласилась. И 25 февраля 1958 года, в Брендфорде, штат Коннектикут, США, они стали мужем и женой. Поскольку Ремарк был атеистом, а Полетт протестанткой (впрочем, почти не верующей), они расписались в городской управе, уклонившись от венчания в церкви.
Затем супруги отправились в Нью-Йорк. Здесь 19 марта они в качестве почетных гостей присутствовали на премьере фильма «Время любить и время умирать».
После просмотра они вышли на шумную нью-йоркскую улицу, где их ждала машина.
– Ну и как? – спросил Ремарк. – Как я играл?
– Гениально! – воскликнула Полетт и поцеловала его.
Ремарк засмеялся. Он прекрасно знал, что она шутит. И все же ему было чертовски приятно…
– Как-нибудь замолви словечко в киноакадемии, – ворчливо буркнул он, забираясь в машину. – Пусть дадут мне «Оскара» за самое талантливое молчание на киноэкране.
В 60 лет Ремарк снова женился.
В июле 1959 года в гамбургском литературном журнале «Кристалл» был опубликован новый роман писателя «Небеса не знают фаворитов». Он вышел и на русском языке – в 1960 году, под названием «Жизнь взаймы».
История любви безнадежно больной туберкулезом девушки по имени Рут и автогонщика Клерфэ была признана критиками самым неудачным романом Ремарка. Это мнение бытует и сегодня. Но… прочтите этот роман. Это тонкое, печальное, волшебное произведение, где Ремарк выступает как мастер лирической прозы.
Это роман не о войне и не об эмиграции. Это роман о хрупкой жизни, которая пытается пробиться, выкарабкаться из цепких лап смерти. Роман о профессиональном автогонщике – как об одной из непрожитых писателем судеб. Роман о бренности бытия и неизбежном угасании…
После этой книги в литературном мире заговорили о том, что Ремарк «исписался». Что его талант угасает. И что лучшие его вещи уже написаны и ждать каких-либо открытий уже не стоит.
Однако критики допустили непростительную ошибку. Впереди был роман «Ночь в Лиссабоне», одно из сильнейших произведений Ремарка. Но все же некоторое охлаждение читательского интереса писатель после выхода в свет «Небес» ощутил. Книга разошлась относительно малым тиражом и большого гонорара не принесла.
Ремарк был расстроен. В этот год он часто повторял, что совершенно не умеет писать. Но продолжал работать. Этот человек как никто другой знал, что останавливаться нельзя.
Летом 1959 года вышел новый роман Ремарка «Небеса не знают фаворитов» («Жизнь взаймы»).
