— Ну, иди, забирай Лечу. Вон он, в моей машине сидит!
Петя не поверил. Пошли к машине и убедились, что Леча — тот самый племянник Гелаева. Петя — к оперсвязи, снова звонит Громову:
— Товарищ генерал, первая попытка задержать племянника Гелаева оказалась безуспешной, но вот ребята из ОЭКа помогли, совместными усилиями поймали негодяя!
Выслушав благодарность Громова, Петя бодренько ответил:
— Есть доставить на фильтр!.. — И, сославшись на неотложные дела, доверил мне эту честь.
— Петь, а документы на арест Лечи у кого? Фильтр — не гостиница, туда без документов не примут.
— Документы у ребят на базе.
После разговора с Петей, доложил начальнику Управления генерал-майору Хоперскову о задержании Лечи. Выслушав доклад, генерал выматерил меня за проявленную беспечность при выезде на место происшествия без силовой поддержки. Но поблагодарил за проявленную смекалку и одобрил мой план по использованию Лечи во внутрикамерной разработке «стрелков».
Поехали мы на базу к УСОвцам. С ними у нас были дружеские отношения, меня даже сватали к ним, в Сибирское региональное управление. Выяснилось, что на задержание Лечи нет никаких документов. Кто давал команду на задержание — знает только Петя, который где-то носится по делам. Делать нечего, время идет. Фильтр — не гостиница, прием посетителей только до темноты.
Проехали. С начальником фильтра у нас были хорошие отношения. Отрекомендовали ему Лечу как своего агента. Договорились, что его «расквартируют» в одну камеру с арестованным «стрелком», который принимал участие в нападении на нашу колонну.
Прошло три дня. Дежурный по Управлению передает, что ко мне какой-то мужчина пришел. Выхожу — стоит чеченец, опрятный такой.
— Здравствуйте, Юрий Александрович!
— Здравствуйте!
— Вы третьего дня нашего Лечу забрали. До сих пор от него ни слуху, ни духу. Так вот, если с ним что случится, мы передадим вашей жене и сыну огромный привет от отца и мужа, и называет мой домашний адрес.
Честно говоря, я взмок. Бегом к генералу Хоперскову, докладываю о визите чеченца.
— Слушай, а кому он нужен, этот Леча?
— Откуда я знаю? Была ситуация, что Петя по команде Громова поехал его задерживать. Я Вам докладывал, при каких обстоятельствах мы прихватили этого Лечу.
Хоперсков тут же звонит Громову и, как генерал генералу, с шутками-прибаутками рассказывает об обстоятельствах задержания Лечи и об угрозе безопасности моей семьи. Я присутствовал при телефонном разговоре, но ответов Громова не слышал. Тем не менее понял, что Леча этот никому не нужен, и о нем уже успели забыть.
Поговорив с Громовым, Хоперсков сказал:
— Можешь забрать своего Лечу с фильтра!
Отправляемся с Лехой на фильтр. Освобождаем Лечу.
А по дороге домой он отчитывается о выполнении задания — подтвердил нашу информацию о том, что один из задержанных братьев не участвовал в нападении на колонну. Это преступление совершал их третий брат, гулявший на свободе.
Приехали к Лече домой. Опять толпа собралась — чуть меньше той, которая нас провожала. Радости родственников и соседей Лечи не было предела. Стали приглашать нас на плов, но нам было не до плова. Быстро уехали, сославшись на дела по службе.
Больше мы с Лечей не встречались. А вот добытые им сведения использовали. Поговорили со «стрелком», который участвовал в налете на нашу колонну, и убедили написать письмо отцу, в котором он признался в содеянном и попросил привести виновного брата в обмен на невиновного. Конечно, это было не совсем законно, но из песни слов не выбросишь: «Марс далек от Фемиды».
***
В комендатуре Октябрьского района города Грозного несли службу земляки моего напарника Алексея — Абаканский ОМОН и Костромской полк особого назначения ВВ МВД РФ. С офицерами комендатуры полка и ОМОНа у нас сложились дружеские отношения. Мы частенько заезжали к ним на обед. И вот сидим мы как-то в канцелярии с комендантом по прозвищу Царь, командиром и его заместителями, обсуждаем обстановку в районе, контролируемом комендатурой. Вдруг раздается команда:
— Комендатура, в ружье! Бандиты захватили блокпост, на котором несет службу Абаканский ОМОН.
Бойцы загрузились на БМП и два «Урала» и рванули на блокпост. Мы с Лехой на своем «УАЗе» — за ними...
А произошло вот что: в одном из мотострелковых полков, дислоцированном на юге Чечни близ какой-то деревни, пропал прапорщик. У командования полка были вполне конструктивные отношения со старейшинами. Командир полка пригласил старейшин и предельно дипломатично пообещал расстрелять из танков деревню, если с прапорщиком случилось что-то неладное и максимум в течение трех дней он не вернется в полк.
Предупреждение нешуточное. На войне всякое бывает, и найти повод, чтобы из танка по деревне пальнуть — большого ума не надо. Как старейшины принимали решение — неизвестно. Но аксакалы пришли к командиру полка и сообщили, что пропавший прапорщик находится в Грозном, и что они готовы вернуть его в полк, если командир организует им поездку в город. Командир принял архимудрое решение: выдал аксакалам пропуск в виде. лейтенанта. И еще раз предупредил, что если через три дня не вернут прапорщика и «пропуск», от деревни останутся одни головешки.
Аксакалы снарядили нешуточную экспедицию. На трех легковушках дюжина вооруженных джигитов вместе с отважным лейтенантом проехали пол-Чечни и стали рыскать по Грозному в поисках пропавшего прапорщика. И ведь ни на одном блокпосту эту кавалькаду не остановили, не разоружили и не задержали. По меньшей мере — за незаконное ношение оружия!
Понятное дело, бдительные граждане сообщили куда полагается о том, что по городу на трех машинах барражирует чертова дюжина вооруженных джигитов. Центральная комендатура дала указание задержать колонну. Абаканский ОМОН тормознул их у блокпоста. Джигиты и лейтенант объяснили бойцам блокпоста цель своего прибытия в Грозный. Абаканцы — ребята не конфликтные, предложили джигитам подождать у блокпоста до внесения ясности в ситуацию.
Бойцы ОМОНа и джигиты начали мирную беседу «за жизнь». Сидят, курят, все чин-чином. И тут, поднимая клубы пыли, подлетают два «Урала» и БМП Костромского полка. Плюс мы с Лехой на своем уазике. Джигиты, вперемешку с ОМОНом, изготовились к бою.
Кровопролитие предотвратил находящийся на блокпосту начальник штаба ОМОНа. Он приказал своим бойцам и джигитам не стрелять, а сам побежал к нам, крича:
— Не стрелять! Не стрелять! Не стрелять!
К счастью, начальника штаба все знали в лицо. Он вкратце разъяснил происходящее. С учетом моего удостоверения №041 я оказался старшим оперативным начальником для всех присутствующих.
