Но модный нью-йоркский пригород, где выросла башня Уорденклифф, не был похож на пустоши Колорадо. Серия экспериментов, к которой приступил ученый, могла вызывать жалобы соседей — людей состоятельных и влиятельных, а масштабные и эффектные демонстрации Теслы, вроде подсвеченного инертным газом ночного неба над городом, настораживали и пугали муниципальные власти.
Возможно, мистеру Моргану — как соинвестору проекта — поступали жалобы, и банкир был вынужден ограничивать излишне увлеченного изобретателя единственно возможным способом — ограничивая финансирование. Почему же тогда Морган не позаботился оговорить приоритет безопасности сооружения изначально — до того как Тесла приступил к стройке или же не запретил опасные опыты сразу, а продолжал закрывать глаза на тревожную информацию и предпочитал называть работы незавершенными, а проект — так и не вступившим в силу?
Если обратиться к патенту US 111 9732 на усовершенствования к «передающей башне», несложно обнаружить, что Тесла оговаривает угрозы, возникающие при эксплуатации своего изобретения, весьма своеобразно, уделяя куда больше внимания разрушениям, которые возможно произвести при помощи башни, чем собственно технике безопасности. В подтверждение приведем пространную, но показательную цитату:
«…Регулировку следует производить с осторожностью, в особенности когда используется передатчик большой мощности, не только из-за экономии, но также и чтоб избежать угрозы. Я продемонстрировал, что реально произвести в резонирующей цепи Е А В В' D большие электрические возмущения, измеряемые десятками и даже сотнями тысяч лошадиных сил, и в таком случае, если точки наибольшего давления будут перемещены ниже терминала D, вдоль катушки В, шар огня может вспыхнуть и уничтожать опору F, либо все, что угодно на его пути.
Для наилучшей оценки природы /данной угрозы/ должно быть отмечено, что разрушительное действие может происходить с невообразимой силой… Несчастный случай может произойти, когда передающая цепь, будучи возбужденной, вызывает колебания, более либо менее нежданно, которые могут быть более стремительным, чем свободные колебания. Потому лучше начать регулирование со слабых и медленных колебаний, усиливая силу и частоту равномерно, пока аппарат не будет взят под полный контроль»
Смысл такого акцента становится понятен, если вернуться к милитаристской гипотезе: совершенствуя собственное изобретение, Тесла все еще пытался доказать заказчику состоятельность «передающей башни» как возможного средства ведения войны. С этих позиций чем более опасной выглядела конструкция, тем более привлекательной она становилась для Моргана и потенциально — для военных ведомств. Стальной магнат не привык видеть препятствий на пути к цели — он, уже успешно испытавший методику силового захвата чужой собственности, имел богатый опыт жесткого подавления забастовок на металлургических предприятиях, и с легкостью тасовал политическую колоду в колониальных странах, поставлявших каучук, медь и селитру. Вряд ли его могли смутить жалобы отдыхающих из пригорода или городских чиновников — кто знает, какую роль он отводил изобретению Теслы?
Затевая проект «Всемирного телеграфа», амбициозный делец находился в зените успеха и был склонен переоценивать собственное политическое влияние и наличествующие свободные средства. Причины прекращения финансирования проекта «Всемирного телеграфа» кроются не столько в глобальности перспектив использования новой технологии или в личности изобретателя, допускавшего отступления от плана работ, перерасходы сметы, менявшего планы и обращавшегося к прессе с сенсационными заявлениями, и вовсе не в провале технической составляющей проекта, хотя о такой возможности энтузиастам изучения наследия Теслы постоянно напоминают представители академической науки.
Главной причиной была финансовая ситуация, в которой оказался сам именитый финансист в результате биржевых игр. Сперва цена акций «Ю.С.Стил», подконтрольной бизнесмену, упала с сорока шести до восьми долларов, он попытался компенсировать убытки за счет агрессивных биржевых манипуляций — цены на акции вошли в полосу резких колебаний, окончательно дестабилизировали рынок.
США захлестнул очередной кризис — «биржевая паника 1901 года». Подобные колебания рынка, губительные для мелких игроков, банкиры уровня Моргана привыкли использовать как удобный финансовый инструмент. Однако новый, двадцать шестой, президент США, приведенный к присяге в 1901 году, намеревался положить конец играм банкиров, выливавшимся в «биржевые паники». Теодор Рузвельт взял курс на экономическую стабилизацию и объявил войну «баронам-разбойникам» — так пресса окрестила американских олигархов начала двадцатого века. «Становится все более и более очевидным, что государство должно обладать правом контроля и надзора над крупны ми корпорациями», — заявлял президент. Генеральный прокурор получил личный приказ главы страны подготовить к рассмотрению дело против Джона Моргана за нарушения им антитрестовского законодательства. В то время Морган обладал значительной властью в политической партии, к которой принадлежал Рузвельт, обвинения против магната готовили в строжайшей тайне, материалы поступили в прессу только накануне разбирательства. Оскорбленный Морган добился встречи с президентом и возмутился тем, что Рузвельт дал делу официальный ход, не предприняв попытки разрешить возникшую проблему в частном порядке. «Решение проблем в частном порядке — это как раз то, чего мы больше не намереваемся делать», — резко ответил президент [36]
«Я ничего не должен обществу!» — гневно парировал Морган. Либерально настроенная общественность так никогда и не простила зарвавшемуся «стальному императору» этой антиобщественной реплики.
Началось длительное судебное разбирательство, помимо возникших «репутационных рисков» и налоговых потерь, предприниматель, лишившийся монопольного положения, понес еще и существенные финансовые убытки. На время политического курса нового президента можно было забыть о перспективных правительственных, военных и даже муниципальных заказах. У несокрушимого Джи-Пи Моргана просто не было достаточно свободных средств, чтобы продолжить финансирование дорогостоящего проекта, не сулящего немедленных финансовых выгод. Более того, если башня предназначалась для военных целей, то тайные договоренности с ее непредсказуемым создателем — Николой Теслой — могли в любой момент просочиться в прессу и превращались для опального олигарха в еще один серьезный источник риска.
Политические последствия, которые повлекла бы публикация информации о неофициальных военных разработках частной корпорации, связанных с оружием огромной разрушительной силы, в тот неблагоприятный момент могли быть использованы конкурентами и враждебно настроенными политиками, чтобы покончить с ослабевшей финансовой империей Моргана. Но пойти на официальный разрыв отношений с Теслой и инициировать судебный иск к деловому партнеру, существенно отклонившемуся от договорных условий, зафиксированных в официальном контракте, финансист тоже не мог — ученый имел все основания инициировать встречное судебное разбирательство.
Приобретение прав на действующие патенты Теслы порождало для Моргана обязанность выплачивать роялти — «General Electric» давно превзошла фирму Вестингауза по выпуску индукционных моторов на основе патентов Теслы, таким образом, финансист задолжал изобретателю значительную сумму — суд мог встать на сторону ученого, и Моргану снова пришлось бы изыскивать свободные оперативные средства для выплаты. Но ни один из партнеров так и не обратился в суд за справедливым решением, что косвенно подтверждает версию о существовании некоего негласного договора, в отношении которого оба старались соблюсти конфиденциальность.
Всадники технологического апокалипсиса
Cложно обойти вниманием еще несколько популярных апокрифов, связанных с военным потенциалом передающей башни Уорденклифф. В основе любого из них лежит предположение о том, что финансирование опытов Теслы продолжалось еще длительное время, вплоть до 1 9081914 годов, только тайно и в меньшем объеме, и военные разработки продолжались.
