Мы и раньше, и теперь готовы жить вместе с евреями, но мы сопротивлялись созданию национального государства евреев на нашей земле. Долгое время англичане говорили лишь о религиозном убежище для евреев, которые избежали преследования Третьего рейха. Тогда мы были согласны. Но терпеть на своей земле еврейское государство мы не будем!»
Яхья Хаммуда обвиняет англичан в двойной игре: «Когда в 1947 году было принято решение ООН о разделении Палестины, в ней жило, согласно официальной статистике ООН, более четырехсот тысяч евреев. Они прибыли на нашу землю с разрешения англичан. К этому времени в Палестине насчитывалось на тысячу больше евреев, чем мусульман. Но эта статистика наверняка была фальсифицирована.
В любом случае Израиль был создан с помощью англичан, на нашей земле, на гробах наших предков, в наших городах. Почему мы должны терпеть это еврейское государство? Ведь оно в последние годы стало орудием империализма, который стремится к нашей нефти. Нужно ликвидировать это империалистическое государство!»
Руководитель ООП явно дистанцируется от тех высказываний, которые сделал Ахмед Шукейри перед Июньской, войной 1967 года. Яхья Хаммуда считает: «Мы никого не сбросим в море, если еврейское государство прекратит свое существование. Евреи, которые теперь осели в Израиле, могут остаться, если они примут палестинское гражданство. Мы не собираемся никого искоренять. Мы не отказываем ни одному отдельному человеку и ни одной семье в праве создать себе на нашей земле свою личную родину. Однако тем, кто захочет вернуться в страну своего рождения, никто не будет препятствовать. Мы позаботимся и о том, чтобы смогли вернуться обратно и те, кто прибыл из арабской страны».
Яхья Хаммуда говорит, что он является членом Организации освобождения Палестины примерно с Июньской войны 1967 года. Он информирует о своем положении в организации: «Я занял место Ахмеда Шукейри как руководитель исполкома ООП». Из его слов можно понять, что не обошлось без нападок: «Я не утвержден в должности Национальным советом. Я не знаю, буду ли я утвержден».
О возможных конкурентах Яхья Хаммуда говорить не хочет. На вопрос об ответственных лицах организации Аль Фатах, приобретшей известность, Хаммуда отвечает уклончиво: «Аль Фатах относится к нам, ООП. Мы — крыша всех групп, которые принимают активное участие в борьбе против Израиля». Хаммуда признается, что не знает руководителей Аль Фатах: «Я знаю только, что они живут в Каире и в Дамаске».
Это звучит несколько пренебрежительно: кто находится в Каире и в Дамаске, тот далек от места столкновений, которые происходят на границах Израиля и на иордано-израильской линии прекращения огня. Неясно, действительно ли временно назначенный руководитель ООП не знает основателя Аль Фатах Ясира Арафата.
Прощальные слова Хаммуды в этот день: «Собственно говоря, мы, арабы, не воины. Мы не любим войну — если нас оставят в покое, тогда мы и других оставим в покое. Это относится даже к королю Хусейну. Если он нам не будет мешать, то и мы его не тронем».
Для Арафата, руководителя Аль Фатах, точка зрения этого человека непереносима. Уже при Ахмеде Шукейри ООП была превращена в дискуссионный клуб, который не слишком способствовал борьбе с Израилем. Яхья Хаммуда продолжает эту линию. Шукейри из-за своего бахвальства вызвал недоверие к организации. Хаммуда же, по мнению Арафата, превращает ее в посмешище своей адвокатской болтовней, за которой не следуют действия. Арафат не получает от ООП поддержки, чтобы расширить Аль Фатах. Хаммуда уже к этому времени наверняка видит в Арафате конкурента, который собирается стать лидером ООП.
В палестинских лагерях в это время происходит изменение настроений. До 21 марта 1968 года чувствовалась лишь безнадежность. Тогда на улицах лагерей были в основном старики. Исполненные разочарования, они предавались воспоминаниям о Палестине — без надежды когда-нибудь снова увидеть свою родину. Возможно, впечатление, что это одни старики, было неверным — возможно, молодые выглядели уже как старики. Такое обманчивое впечатление было особенно вероятно в зимние месяцы, когда люди, полностью закутанные в пальто и платки, ходят под дождем, который льет в Иордании с декабря по февраль. Дороги в лагерях тогда раскисают по щиколотку.
Бездеятельность подавляла. Основным занятием было просто стояние в очереди за чем-нибудь. Возможности для этого появлялись каждый день. Стояли, чтобы ухватить паек риса, муки и мыла, чтобы получить небольшую материальную поддержку. Необходимость часто стоять в очереди воспринималась как унижение. Мужчины никогда не стояли с охотой — теперь они заранее посылали жен, поскольку им нужно было время для дискуссий. У них появилась тема для разговоров, которая их крайне интересует: внезапный подъем Аль Фатах и ее руководителя, которого одни называют Абу Амар, а другие — Ясир Арафат.
Если в лагере Бекаа заговорить с женщинами, то можно почувствовать кажущийся странным энтузиазм. Ни одна мать не имеет ничего против того, чтобы ее сыновья проходили подготовку в Аль Фатах. Тот, кто сомневается в смысле действий этой боевой группы, молчит об этом. Женщины, в основном, с большим пылом говорят о том, что наконец-то палестинцы взяли свою судьбу в собственные руки. Они больше не будут зависеть от благосклонности или враждебности других арабских государств. И это чудо совершила Аль Фатах.
Отклик, вызванный битвой в Караме в арабских странах, побуждает некоторых глав государств, которые прежде поддерживали отношения только с ООП, дать понять руководству Аль Фатах, что они заинтересованы в переговорах. Гамаль Абдель Насер принимает двух соратников Арафата, несмотря на предостережения египетской тайной полиции, которая пыталась внушить президенту, что эта группа планирует его убийство. Ею руководит Арафат, завзятый смутьян. У египетского президента была убедительная причина для контакта с Аль Фатах — организацией, которая выдержала военное противостояние. Для Насера, верховного главнокомандующего египетской армии, был важен опыт обращения с советским огнестрельным оружием, приобретенный Аль Фатах во время боя за лагерь Караме. Больше всего его интересовали результаты попадания боевых гранат нового типа.
Однако Насера интересовала также политическая ориентация Аль Фатах. Его очень волновал вопрос, собрала ли эта организация значительные коммунистические силы или, возможно, экстремистские религиозные элементы — мусульмански х братьев. В обеих группировках — и в коммунистической, и мусульманских братьев — Насер по праву видел своих врагов. Ответ палестинцев гласил, что они в первую очередь националисты на службе своего собственного народа. При этом они подчеркивали, что так же, как и Гамаль Абдель Насер, никогда не теряли веры в единство арабского народа. Насер принимает этот ответ.
