Интермедия «Через площадку» (впоследствии вошедшая в «Поэму» между второй и третьей главками первой части) в машинописном экземпляре 62 года была напечатана в конце; то есть после «Эпилога» и перед «Примечаниями редактора».
Рецензия Анны Андреевны на книгу Арсения Тарковского «Перед снегом» была принята и подготовлена к печати в журнале «Новые книги», но при жизни Ахматовой света не увидела. Рецензия опубликована Никой Глен лишь через много лет. См.: Анна Ахматова. Рецензия на сборник А. Тарковского // День поэзии. М.: Сов. писатель, 1976.
См. «Записки», т. 1, с. 128.
См. № 86.
Этот сборник сильно отличался от того «Бега времени», который вышел в свет в 1965 году. В нем было двенадцать стихотворных циклов, поэма «Путем всея земли» и тогдашний вариант «Поэмы без героя». Отличался он от всех сборников Ахматовой почти совершенным отсутствием стихов из ее первых книг. Подзаголовок «Седьмая книга». Никаких «Четок», «Anno Domini», «Подорожника», «Белой стаи» – любовные стихи задвинуты на второй план. Открывается книга четверостишием 1961 года «Чтб войны, что чума…». В сборник введены и отрывки из «Реквиема», и «Венок мертвым», и антисталинские стихи тридцатых годов. Шел 62-й, еще «оттепельный», еще солженицынский год. Ахматова хотела предстать перед читателем в своем истинном, не замурованном в десятые годы, виде. Сборник был уничтожен Н. Лесючевским с помощью Е. Книпович. Об этом см. подробно «Записки», т. 3, а также: Ника Глен. Вокруг старых записей – сб. «Воспоминания», с. 633.
К сожалению, в архиве Корнея Ивановича это письмо не сохранилось; я не теряю надежды найти его, а пока привожу лишь начало, сохранившееся в архиве Ники Николаевны Глен.
«Дорогой Корней Иванович!
С каждым днем у меня растет потребность написать Вам (писем я не писала уже лет тридцать), чтобы сказать, какое огромное и прекрасное дело Вы сделали, создав то, что Вам угодно было назвать «Читая Ахматову». Вы очень легкой рукой, изящно, просто и неопровержимо написали о моем творческом пути и о моем Триптихе, который Вы помните еще по Ташкенту.
Вашу работу читали самые разные люди, и я давно не видела, чтобы какая-нибудь статья так нравилась, чтобы вызывала такое волнение и сочувствие, а мне остается только удивляться тому, как много Вами безошибочно угадано. Вы сказали о поэме самое нужное, самое главное».
Сохранилась также запись Корнея Ивановича, сделанная им 14 ноября 62 г.: «Вчера, во вторник, я с восторгом удрал <…> из беспощадной Барвихи, где меня простудили <…> Здесь ждала меня нечаянная радость: дружеское письмо от Ахматовой: очень задушевно, искренне благодарит меня за статейку «Читая Ахматову»» («Дневник», с. 326).
№ 11 «Нового мира», подписанный к печати 3 ноября 1962 года, вышел в свет именно в день нашего разговора – 16 ноября. Но мы этого еще не знали.
Спор между Ахматовой и Ритой Райт, когда речь случайно коснулась Л. Ю. Брик, был неизбежен. А. А., как это видно хотя бы из моих «Записок», весьма отрицательно относилась к «салону» Бриков и в частности к Аиле Юрьевне, а Рита Яковлевна была там своим человеком, завсегдатаем, близким другом хозяйки дома. (См. ее воспоминания о Маяковском: 332)
Второе четверостишие так и пропало, а вторая строка в первом была ею восстановлена: «Жизнь моя светла, как ручей». Эти четыре строки опубликованы впервые в «Памяти А. А.» на с. 22, а в СССР – в журнале «Даугава», 1987, № 9. См. также сб. «Узнают…», с. 282.
Мои опасения по поводу рассказа «Не стоит село без праведника» оказались преждевременными. Получив новое заглавие – «Матренин двор», рассказ был опубликован в № 1 «Нового мира» за 1963 г.
Преследования Солженицына начались позднее.
Заключительные строки стихотворения «Так не зря мы вместе бедовали» – № 93. Посоветовал Анне Андреевне предпослать эти строки в качестве эпиграфа к «Реквиему» – Л. 3. Копелев.
Оба стихотворения см. «Записки», т. 1, с. 76–77 и 128.
Перечисленные стихи см. «Записки», № 9, № 25, № 61, № 77, а также т. 1, с. 128. Стихотворение «Это было, когда улыбался» (см. «Записки», т. 1, № 13) оказалось в «Реквиеме» не тогда, когда «Реквием» писался, а было вставлено автором при перепечатке, то есть в декабре 1962 года.
А. И. Солженицын, выслушав «Реквием», сказал Анне Андреевне: «Жаль, что в ваших стихах речь идет всего лишь об одной судьбе». А. А. сама рассказала мне об этих словах Александра Исаевича, дивясь им и не соглашаясь с ними. «Разве одною судьбой нельзя передать судьбу миллионов?» – говорила она. – «Разве «Эпилог» к «Реквиему» это уже не судьбы миллионов?» – говорила я. – «Да ведь и сам Солженицын «Одним днем з/к», одною судьбой изобразил многолетние судьбы миллионов». (Этот разговор, очень памятный мне, не был, по каким-то случайным обстоятельствам, своевременно записан мною в тетрадь.) Не согласившись сначала с Солженицыным, Ахматова впоследствии, по-видимому, все-таки приняла его слова во внимание: стихи, содержащие во втором четверостишии слова:
И когда, обезумев от муки,
Шли уже осужденных полки —
включены были Анной Андреевной в «Реквием», я полагаю, как результат замечания, сделанного Солженицыным.
Видел Юлиан Григорьевич «Реквием» целиком действительно впервые; но отрывки из этой поэмы слышал и раньше. Как явствует из его дневника, А. А., обедая у него 13 октября 1959 года, читала стихи из «Реквиема» вслух вместе с другими стихами тридцатых годов – см. «Воспоминания», с. 640.
24 ноября 62 г. в «Литературной газете» были опубликованы пять стихотворений Бориса Слуцкого, из них два о Сталине: «Бог» и «Хозяин».
Хотя Фрида Абрамовна действительно, с помощью своей приятельницы-журналистки, ехавшей по другому делу в Новосибирск, – разыскала Геннадия Прашкевича, вступила с ним в переписку, послала ему деньги и увиделась с ним в Москве – но подкладка всей этой истории, истинная цель его письма к Ахматовой и какие именно неприятности с ним приключились – осталось неясным.
Реквием. Посвящение.
«Temporary insanity» (англ.) – временное умопомрачение.
«Помилуй меня, Господи, по великому милосердию Твоему!» (лат.)
