толпа разбойников, которые были его сообщниками, пришли к нему, требуя своей доли награбленных ими богатств. Тирумангаи поразмыслил немного над требованиями разбойников и, не зная, как с ними расплатиться, решил посоветоваться в укромном месте со своим учеником Нирмал Надаппаном.
В это время разбойники, уверенные в том, что Тирумангаи обманул их, истратив все деньги на строительство храма, сговорились убить своего главаря. Однако как раз в тот момент, когда они собирались привести в исполнение свои планы, среди них появился Нирмал Надаппан, который сказал: «Мои дорогие братья, на северном берегу Кавери есть место, где спрятаны огромные богатства, принадлежащие нашему хозяину. Смотрите, вот лодка; я отвезу вас туда, где спрятаны эти сокровища, и мы разделим их между собой».
Обрадованные разбойники согласились с его предложением и взобрались на борт огромной ладьи, на которой перевозились каменные блоки для храма. Был сезон дождей, муссоны подняли воду в реке, мощный поток которой разлился шире чем на милю. День подходил к концу, и темные тучи стали заслонять свет садившегося солнца. Стоя на острове Шри Рангам, Тирумангаи и три других его ученика едва Могли различить очертания большой ладьи, медленно продвигавшейся к далекому берегу.
Внезапно рев воды и вой ветра перекрыли страшные крики отчаяния, несущиеся, казалось, из самой Кавери. Затем наступила тишина, и лодки уже не было видно. В грохочущих водах Кавери больше не было видно ничего.
Спустя некоторое время человек, уверенно ступавший по воде, приблизился к Тирумангаи и склонился к его ногам. Это был не кто иной, как Нирмал Наддапан, его четвертый ученик. Тирумангаи поднял его со словами: «Не казнись так из-за этих людей. После того как они оказали Господу Ранганатхе такое служение, Он наверняка позаботится о них. Разве не лучше для них оставить в этот час мир, чем продолжать жить разбойниками? Цель нашей разойничьей жизни достигнута, так давайте же проведем оставшиеся нам дни жизни в служении Господу Ранганатхе.
Так Тирумангаи и четверо его учеников погрузились в служение Божеству Ранганатхи. Прошло немного лет, и они ушли из этого мира, вернувшись к прибежищу лотосных стоп Господа Вишну.
Так был построен храм Господа Ранганатхи, самый большой храм в Индии. Во времена Рамануджи, однако, главный жрец храма отнюдь не был преданным или благочестивым человеком. Он пользовался своим положением для того, чтобы извлекать из него личную выгоду, и был готов убрать любого, кто становился на его пути. Рамануджачарйа теперь доказал, что именно он является сейчас таким препятствием.
Главный жрец видел, что люди с почтением поклонялись Йатирадже и что его собственное положение теперь уже не столь высоко. Этот завистливый человек не мог выносить пренебрежительного отношения к своему собственному положению и сразу стал искать средства избавиться от этого опасного соперника. Придумав план, он пошел однажды к Раманудже с предложением принять пожертвования в его доме, а затем быстро вернулся домой и сказал своей жене: «Сегодня я пригласил Рамануджу принять здесь пожертвования. Теперь мы сможем избавиться от этого негодяя раз и навсегда. Ты знаешь, где можно найти яд. Нужны ли дальнейшие объяснения?»
Жена жреца была женщиной тех же взглядов, что и ее муж, и охотно согласилась с его предложением. Главный жрец вернулся в храм, а в полдень Йатираджа, как его и приглашали, пришел в дом за пожертвованиями. Жена жреца приняла его с большими почестями, омыв ему ноги и предложив удобное место. Но когда эта женщина, славившаяся своим черствым сердцем, увидала трансцендентный облик великого преданного, с его чистым, бесхитростным выражением лица, ее охватило чувство сострадания.
Поднося ему отравленное блюдо, она не смогла удержаться и, роняя слезы, сказала Раманудже: «Дитя мое, если ты хочешь спастись, пойди куда-нибудь в другое место. Если ты примешь эту пищу, ты умрешь».
Йатираджа слушал ее потрясенный и некоторое время молча размышлял, чем же он мог вызвать такую ненависть жреца. Наконец он поднялся и, выйдя из дома, медленно направился к Каверй. Увидав на берегу Гоштхипурну, он подбежал к нему и упал к его ногам. Гоштхипурна поднял его и спросил, что причинило ему такое горе.
Рамануджа рассказал ему все и спросил своего духовного учителя: «Мне так тяжело думать о состоянии его ума. Как освободить его от такого великого греха?» «Дитя мое, — ответил Гоштхипурна, — раз ты хочешь, чтобы Господь был милостив к этой грешной душе, тебе нечего за него бояться. Очень скоро он откажется от своих греховных помыслов и станет праведным человеком».
Оставив своего гуру, Рамануджа вернулся в ашрам, где нашел брахмана, ожидавшего его с разнообразными видами прасада Он взял немного, а остальное роздал своим ученикам, ничего не сказав им о том, что произошло с ним в доме главного жреца. Сидя в одиночестве, он продолжал размышлять о том, как изменить греховную натуру жреца.
Тем временем верховный жрец вернулся в свою резиденцию и обнаружил, что его заговор не удался. Он был страшно зол, но, зная, что женское сердце мягко по своей природе, простил жену и тут же стал строить новый план, как устранить своего мнимого соперника.
Каждый день Йатираджа приходил в храм повидать Господа Ранганатху. В этот вечер, когда он стоял перед Господом, верховный жрец подошел к нему, предлагая Чаранамриту. Рамануджа принял глоток Чаранамриты с благодарностью, хотя знал, что в нее подмешан яд. Затем он вознес Господу Ранганатхе молитву: «О океан милости, как велика Твоя любовь к Своему преданному. Я недостоин принять такой нектар от Твоих лотосных стоп. Твоя милость беспричинна и безгранична».
Окончив молитву, Рамануджа вышел из храма; тело его трепетало от экстаза. Видя эти эмоции, главный жрец решил, что это результат действия яда, и был очень доволен. Он был уверен, что на следующее утро увидит дым погребального костра Йатираджи, потому что положил в Чаранамриту достаточно яда, чтобы убить десять человек.
Однако его ждало разочарование. На следующее утро, когда он, как обычно, пошел в храм, он услыхал множество голосов, радостно воспевающих хвалу Раманудже. Жрец поспешил к месту, из которого раздавались эти звуки, и увидел, что все обитатели Шри Рангама поют и танцуют вокруг Йатираджи, бросая к его ногам цветы. Сам ачарйа сидел в трансе экстаза, и ум его был сосредоточен на Верховной Личности Господа. Его чистые черты сияли более чем когда-либо, и слезы восторга лились из его глаз. Это зрелище смягчило даже твердокаменное сердце вероломного жреца.
Главный жрец мгновенно осознал преступность своей зависти к этому великому
