Ознакомительная версия.
Первый инфаркт Брежнев перенес в Кишиневе в 1952 г., потом был микроинфаркт во время известного пленума 1957 года. Но в целом его здоровье оставалось хорошим.
Первые тревожные признаки появились в 1968 г., во время напряженных переговоров по Чехословакии. Брежнев вдруг впал в полуобморочное состояние. По мнению врачей, это было реакцией человека со слабой нервной системой на переутомление и прием снотворных средств. Брежнев действительно страдал бессонницей и принимал различные снотворные, иногда достаточно сильные. На этот раз все обошлось, через несколько часов Брежнев пришел в себя и переговоры продолжились.
Ситуация ухудшилась к началу 70-х годов – развитие атеросклероза мозговых сосудов начало сказываться на состоянии нервной системы Брежнева. Начиная с весны 1973 года у него изредка, видимо, в связи с переутомлением, начали появляться периоды слабости функций центральной нервной системы, сопровождавшиеся бессонницей. И опять в ход пошли сильные снотворные средства.
По этому поводу, вспоминает Чазов, у него состоялся серьезный разговор с Брежневым о проблемах его здоровья и его будущем: «Понимая, что обычными призывами к соблюдению здорового образа жизни таких людей, как Брежнев, не убедишь, я, памятуя разговор с Андроповым, перенес всю остроту на политическую основу проблемы, обсуждая его возможности сохранять в будущем позиции политического лидера и главы государства, когда его астения, склероз мозговых сосудов, мышечная слабость станут видны не только его друзьям, но и врагам, а самое главное – широким массам». Брежнев, конечно же, пообещал впредь учитывать все рекомендации врачей, но тем не менее ничего не изменилось.
В 1973 г. во время поездки в Америку состояние Брежнева еще удавалось скрывать от американских партнеров и журналистов.
Перед посещением в 1973 году СССР супругом английской королевы принцем Филиппом (он приезжал в качестве президента Международной федерации конного спорта) Форин-офис предоставил ему краткие характеристики лиц, с которыми ему предстояло встретиться. Леонид Брежнев там был описан как «волевой человек, излучающий уверенность и компетентность, не обладающий при этом блестящим интеллектом. Несмотря на цветущий вид, перенес несколько сердечных приступов. Любит охоту, футбол и вождение; по-английски не говорит».
Но в 1974 г. во время визита в Варшаву Брежнев уже и на публике вел себя неадекватно, и это, разумеется, было тут же подмечено и растиражировано.
Как писал Чазов, «теряя способность аналитического мышления, быстроту реакции, Брежнев все чаще и чаще не выдерживал рабочих нагрузок, сложных ситуаций. Происходили срывы, которые скрывать было уже невозможно. Их пытались объяснять по-разному: нарушением мозгового кровообращения, сердечными приступами, нередко им придавали политический оттенок».
Особенно заметно это стало после возвращения из Хельсинки. В 1975–1976 гг. Брежнев постепенно терял способность к самокритике, что было одним из ранних проявлений его болезни, связанной с активным развитием атеросклероза сосудов мозга. У него сформировалась какая-то странная смесь наивного тщеславия, сентиментальности и подозрительности. Неожиданно попал в опалу и в 1976 г. отправился послом в Японию член Политбюро, министр сельского хозяйства СССР Д. С. Полянский. Одной из причин называют его осторожную критику раздувания культа личности Брежнева.
В июне 1977 г. настала очередь Н. В. Подгорного, который в свое время сделал все, чтобы посадить Брежнева в кресло Генерального секретаря. По рассказам Подгорного, его смещение на очередном пленуме было похоже на анекдот: «Лёня рядом, все хорошо, вдруг выступает из Донецка секретарь обкома Качура и вносит предложение совместить посты Генсека и председателя Президиума Верховного Совета. Я обалдел. Спрашиваю: «Лёня, что это такое?» Он говорит: «Сам не пойму, но, видать, народ хочет так, народ». Подгорный стал пенсионером, а тяжелобольной к тому времени Брежнев получил пост председателя Президиума Верховного Совета СССР.
Заметно ослабли позиции Косыгина – его первый заместитель К. Т. Мазуров, что называется, не сработался с Брежневым, и в 1978 году был отправлен на пенсию. Единственным первым заместителем председателя Совета министров остался Н. А. Тихонов, давний и верный соратник Брежнева.
В 1976 году скоропостижно скончался министр обороны маршал Гречко. На заседании Политбюро Брежнев предложил кандидатуру нового министра – секретаря ЦК Д. Ф. Устинова. В ответном слове Устинов поблагодарил за доверие и неожиданно, по крайней мере внешне это выглядело именно так, предложил присвоить звание маршала Советского Союза председателю Совета обороны СССР Л. И. Брежневу. Члены Политбюро наперебой стали уговаривать Брежнева принять это высокое звание, и тот, немного поколебавшись, согласился. А генерал-полковник Устинов в этот день стал членом Политбюро и генералом армии, а через несколько месяцев тоже получил маршальские звезды.
Как шутили в народе, Брежнева уже должны были, как Сталина когда-то, произвести в генералиссимусы, да вот только он никак не мог выговорить это слово…
Брежнев был заядлым курильщиком.
С 1976 г. начинается и поток награждений, сначала вызывавший удивление, а потом горький сарказм и злую насмешку. Когда в 1966 г. к своему 60-летию Брежнев получил Золотую Звезду Героя Советского Союза, это было воспринято спокойно. Подобная практика награждения к юбилею существовала еще в Российской империи. К следующему юбилею, в 1976 г., он получил вторую Звезду. А затем начался звездопад – Брежнев успел стать Героем еще дважды, в 1978 году, уже без всяких юбилеев, и в 1981-м – к 75-летию…
Самым неожиданным и неоправданным было награждение Брежнева орденом Победы. По статуту этим орденом награждались лица высшего командного состава Красной Армии за успешное проведение боевых операций в масштабе фронта или нескольких фронтов, в результате которых существенно менялась общая обстановка в пользу Красной Армии. Однако в феврале 1978 года Л. И. Брежнев, никогда крупных фронтовых операций не проводивший, был награжден этим орденом с формулировкой «За большой вклад в победу советского народа и его Вооруженных сил в Великой Отечественной войне, выдающиеся заслуги в укреплении обороноспособности страны, за разработку и последовательное осуществление внешней политики мира Советского государства, надежно обеспечивающей развитие страны в мирных условиях». Понятно, что статуту ордена это никак не соответствовало, и то, что в сентябре 1989 года это награждение было отменено, представляется вполне оправданным.
Ознакомительная версия.
