В 1859 году Милль выпустил книгу «О свободе» – сочинение, в котором принимала деятельное участие его покойная жена; в 1860 году – «Исследование о представительном правлении», а в 1861 году – «Утилитарианизм». В 1865 году он напечатал обширное сочинение «О философии Гамильтона», посвященное метафизическим вопросам о границах познания, критериях истины, происхождении наших верований, о существовании внешнего мира и материи, о свободе воли и так далее. Сочинение это давало метафизическое основание всем тем воззрениям, которые были развиты Миллем в «Системе логики», и оно интересно, помимо глубины и серьезности содержания, еще и тем, что в нем глава современной эмпирической школы делает некоторые уступки идеализму.
Кроме этих крупных сочинений, Милль написал за это время целый ряд статей и памфлетов политического содержания. Оставаясь по большей части вдали от Англии, он принимал деятельное участие в политических событиях, и когда в 1865 году ему предложено было выступить кандидатом либеральной партии в одном из избирательных округов Вестминстера, он охотно принял это предложение. Но со своей обычной искренностью и прямотой он открыто объявил условия, на которых соглашался выступить кандидатом в парламент. Во-первых, вследствие своего убеждения в несправедливости обычая, требовавшего, чтобы кандидат своими деньгами расплачивался за все избирательные издержки, он отказывался принять издержки по избранию на свой счет. Во-вторых, он не соглашался отвечать на вопрос о своих религиозных убеждениях, и, в-третьих, он заранее объявил, что в своей парламентской деятельности не будет отстаивать сугубо местные интересы Вестминстера.
Эти условия были приняты избирателями. Милль приехал в Вестминстер и несколько раз публично выступил на митингах, устраиваемых преимущественно рабочими, которые были горячими приверженцами радикального философа и экономиста. На одном собрании среди многочисленной толпы рабочих Миллю был предложен вопрос: правда ли, что в своих сочинениях он обвинял английских рабочих в пристрастии ко лжи? И Милль немедленно, без всякого колебания, ответил: «Да». Этот ответ был встречен громом рукоплесканий: рабочие до такой степени привыкли к льстивым заискиваниям людей, нуждавшихся в их поддержке, что были поражены мужественной прямотой Милля.
Милль был выбран в парламент значительным большинством голосов. Кабинетный ученый, привыкший жить среди книг, в мире абстракций и умозрений, и рассматривавший все вопросы текущей политики с высшей философской точки зрения, не мог быть искусным политиком и вождем партии. Тем не менее, он занимал в парламенте очень влиятельное положение. Приведем слова Гладстона о Милле:
«Мы все знали умственное превосходство Милля, но его парламентская деятельность доказала также его редкую нравственную высоту. Я его называл „святым рационализма“, хотя этот эпитет не совсем выражал мою мысль. Он был совершенно чужд тех эгоистических чувств и желаний, которые обыкновенно влияют на членов парламента. Его речи походили на проповеди. Он был полезен нам всем, и ради самого парламента я радовался его появлению в нашей среде и сожалел о его удалении».
Но, несмотря на уважение, с которым в парламенте относились к Миллю его друзья и противники, он не играл большой политической роли и стоял особняком, сохраняя свободу действий и не примыкая ни к какой определенной партии. В своей «Автобиографии» он вспоминает два случая, когда обстоятельства позволили ему оказать существенные услуги обществу и народу. Оба случая настолько характерны, что на них стоит остановиться.
В 1866 году на Ямайке произошло восстание, подавленное с большой жестокостью губернатором Эйром, который сжигал целые селенья и без всякого основания повесил нескольких неповинных людей. Либеральная партия в Англии была возмущена этими жестокостями и требовала, чтобы губернатор был отозван. Многие не довольствовались простой отставкой губернатора и требовали предания его суду. Милль произнес в парламенте горячую речь в защиту этого требования, но оно, тем не менее, было отвергнуто палатой. Тогда из среды лиц, решивших во что бы то ни стало добиться наказания Эйра, был избран комитет, председателем которого стал Милль. Общественное мнение Англии стояло на стороне правительства. Жестокости Эйра признавались необходимыми для подавления восстания, угрожавшего опасностью для колониального могущества Англии. На Милля градом сыпались порицания и насмешки, его имя сделалось чрезвычайно непопулярно среди господствующих классов, его упрекали в недостатке патриотизма и политического смысла; особенно ревностные защитники Эйра доходили до того, что угрожали смертью неустрашимому поборнику справедливости. Но он в течение двух лет неутомимо продолжал кампанию, агитировал в парламенте, устраивал митинги и писал в газетах, имея целью склонить общественное мнение на свою сторону. Просьба о предании Эйра суду подавалась почти во все суды Англии, но все было напрасно: английский шовинизм стеной ограждал Эйра. Хотя Милль и не достиг своей цели, его горячая защита прав угнетенных негров произвела большое впечатление на всех, и с этого времени английские колониальные чиновники стали с большим уважением относиться к подвластному населению.
Это показывает нам, с какой энергией Милль мог бороться за то, что он признавал истиной. С другой стороны, в описанном эпизоде резко проявилась одна характерная черта Милля, о которой мы еще не говорили: типичный англичанин, проживший почти всю жизнь в Англии, он был совершенно лишен английского шовинизма. Его особенной симпатией пользовалась Франция, и он любил противопоставлять веселых, откровенных и общительных французов своим чопорным и скучающим соотечественникам. Вообще Милль не любил английского общества и, насколько мог, старался его избегать. Свое полное беспристрастие в вопросах международной политики он обнаружил во время междоусобной войны в Соединенных Штатах; как известно, Англия симпатизировала южным штатам и едва не была вовлечена в войну с Союзом. Но Милль, несмотря на опасения вызвать против себя взрыв общественного негодования, встал на сторону северян и написал памфлет в защиту их дела.
Другой случай, который Милль считает своей заслугой перед обществом, заключался в следующем: во время волнений рабочих по случаю отвержения парламентом билля о реформе правительство запретило устраивать публичные митинги в Гайд-Парке. Несмотря на запрет, рабочие решились там собраться, запасшись на всякий случай оружием. Правительство, со своей стороны, приказало войскам быть наготове, и можно было опасаться столкновения, которое стоило бы жизни многим. Чтобы предупредить кровопролитие, правительство обратилось к Миллю с просьбой уговорить рабочих разойтись.
