Эмили
Изабелла Мейсон (миссис Битон)
(1836–1865)
Спокойной ночи, мой любимый, пусть ангелы направляют и оберегают тебя, навевают сладкие сны отнюдь не в унылых тонах…
Изабелла Мейсон родилась неподалеку от лондонского Чипсайда. Она была старшей из четверых детей в семье. Ее отец Бенджамин Мейсон, торговец полотном, умер, когда ей исполнилось четыре года. В 1843 г. ее мать Элизабет вышла замуж за Генри Дорлинга, который служил на ипподроме в Эпсоме. Генри был вдовцом с четырьмя детьми. Помимо восьми детей от других браков, супруги за ближайшие двадцать лет обзавелись, как ни трудно в это поверить, еще тринадцатью. В итоге Изабелла стала старшей в компании из двадцати одного человека, которую составили ее родные и сводные братья и сестры. Неудивительно, что она в совершенстве овладела искусством вести домашнее хозяйство.
Изабелла получила образование в Гейдельберге, где занималась преимущественно музыкой и языками. А когда обнаружила, что ей удается работа с тестом, то после возвращения в Эпсом в 1854 г. продолжила учебу у местного кондитера.
В 1856 г. Изабелла вышла замуж за Сэмюэля Орчарта Битона, издателя книг и журналов, который рано добился успеха, издав «Хижину дяди Тома» аболиционистки Гарриет Бичер-Стоу. В числе периодических изданий, выпускаемых Сэмюэлем, был «Журнал домоводства для женщин Англии» (English Woman's Domestic Magazine), который выходил раз в месяц и стоил два пенни. Миссис Битон приняла активное участие в делах мужа почти сразу же после свадьбы. К 1859 г. она стала «редактрисой» журнала. У нее обнаружилась склонность к новаторству: из Парижа она привезла массу идей, в том числе вклейки-иллюстрации и выкройки для читательниц как приложения к каждому номеру. На протяжении следующего века и то и другое широко применялось в женских журналах.
Вершиной достижений миссис Битон, прославившей ее имя, стала «Книга домашнего хозяйства миссис Битон» (Mrs Beeton's Book of Household Management), которая издавалась частями с 1859 по 1861 г., а затем вышла отдельным иллюстрированным изданием, за которым последовали многочисленные публикации для широкого читателя. Свою позицию миссис Битон изложила в предисловии: «Я всегда считала, что нет более изобильного источника раздоров в доме, чем неопрятность и невкусная стряпня его хозяйки». Предназначавшаяся для зарождающегося в викторианскую эпоху среднего класса «Книга домашнего хозяйства» представляла собой не просто сборник рецептов: она охватывала все аспекты домашней работы, в том числе распределение бюджета, надзор за слугами, этикет (о чашах для ополаскивания пальцев: «Французы и другие жители континента имеют привычку полоскать рот, однако этот обычай ни в коем случае не должна перенимать английская дама»), гигиену, одежду, первую помощь, уход за детьми и даже юридические вопросы, связанные с приобретением дома, предоставлением жилья в аренду, страхованием собственности, составлением завещания. «Книга домашнего хозяйства» – монументальный труд, в настоящее время представляющий интерес как обширная панорама жизни женщин, принадлежащих к среднему классу викторианской эпохи. Несмотря на то что первоначально его читательницами были преимущественно недавно вышедшие замуж женщины, сейчас его можно рассматривать как бесценный документ, освещающий практически все аспекты повседневной жизни того периода.
За время, пока Изабелла составляла «Книгу домашнего хозяйства», она родила четырех сыновей, двое из которых умерли: один в первый же год, другой в трехлетнем возрасте. Изабелла умерла от перитонита и родильной горячки через восемь дней после рождения ее четвертого сына, Мейсона, в феврале 1865 г. в довольно молодом возрасте: ей было всего двадцать восемь лет. Сэмюэль пережил ее на двенадцать лет и в тридцать семь скончался от туберкулеза. Его счастливое и невероятно плодотворное сотрудничество с женой продолжалось лишь восемь с половиной лет.
Изабелла Мейсон (миссис Битон) – Сэму Битону
(26 мая 1856 года, отправлено из Эпсома)
Мой родной Сэм,
поскольку два или три небольших момента в твоем вчерашнем послании весьма озадачили меня, я решила написать и попросить объяснений. Ты наверняка скажешь, что я поступила очень глупо, ведь уже в среду утром мы увидимся. Несомненно, ты сочтешь, что я могла бы [спросить тебя] при встрече, а не тревожить очередным невразумительным посланием…
…Какое право ты имеешь вызывать в своем плодовитом воображении столь отвратительные картины, как сглаживание острых углов, когда есть та, что любит тебя сильнее, чем кто-либо, по меньшей мере на этой земле.
О, Сэм, думаю, с твоей стороны нехорошо воображать подобные ужасы. Ты говоришь также, что, по-твоему, я вряд ли смогу действовать по своему разумению, будучи предоставлена самой себе. Должна признаться, я всегда прислушивалась к своим родителям, уважала их, была внимательна к их словам (я имею в виду те, что касаются некоторых вопросов), но в самом ближайшем времени я буду всецело подчинена тебе, и, уверяю, ты найдешь в моем лице самую смирную и покладистую ученицу.
Прошу, не воображай, что, когда я стану твоей, все будет продолжаться так же, как идет теперь. Боже упаси. Уж лучше сразу положить конец этому делу, если мы хотя бы отчасти допускаем такую возможность. Так что, прошу тебя, не страшись нашего будущего счастья.
Постарайся увидеть светлую сторону, и, несомненно, благодаря любви, которая, как мне доподлинно известно, связывает нас, мы будем веселы и довольны, так что острые углы нам понадобится смягчать лишь изредка, совсем не так часто, как тебе кажется…
Мне не спалось, пока я не написала тебе, поэтому прости мне этот вздор. Спокойной ночи, мой любимый, пусть ангелы направляют и оберегают тебя, навевают сладкие сны отнюдь не в унылых тонах, и постарайся принять нежнейшую и самую искреннюю любовь твоей Беллы.
Сожги это письмо сразу же по получении.
Мэри Уиндем (леди Элко)
(1862–1937)
…я считаю своим долгом ставить вас на место (на колени у моих ног), и, льщу себя надеждой, это мне удалось.
Мэри Уиндем родилась в Белгравии в аристократической и артистической семье. Ее отец был покровителем прерафаэлитов (английские художники и писатели 2-й половины XIX в., ставившие целью возрождение «искренности», «наивной религиозности» средневекового и раннеренессансного искусства («до Рафаэля»). В доме постоянно бывали художники, поэты и писатели. Мэри получила домашнее образование. В 1883 г. родные убедили поразительно прекрасную юную женщину (ее портреты писали Эдвард Пойнтер и Сарджент) выйти замуж за Хьюго Ричарда Чартериса, лорда Элко. Чартерис был обаятельным мотом, брак оказался несчастливым. Мэри часто оставалась одна с детьми (она родила семерых детей в период между 1884 и 1902 гг.). Но если Хьюго она так и не полюбила, то привязалась к дому, который подарил им свекор. Это был особняк Стенвей в Глостершире, построенный в элегантном якобитском стиле из котсуолдского камня медового оттенка. Он был окружен прекрасным парком с живописными водоемами XVIII в. и амбаром XIV в. Дом стал излюбленным местом собраний передовых представителей общества, а Мэри – одной из прославленных хозяек салонов того времени. Но в особенности дом известен как неофициальная штаб-квартира кружка, впоследствии известного как «Соулз» (The Souls). Члены «Соулз», бывшего в некотором отношении предшественником кружка «Блумсбери» (Bloomsbury Group – элитарная группа английских интеллектуалов, писателей и художников, выпускников Кембриджа), отказывались от традиционного аристократического времяпрепровождения – охоты и фанатичного интереса к скачкам – в пользу бесед, музыки и игр в слова. Одним из лидеров кружка был Артур Бальфур, в то время еще рядовой член парламента и юнионист, впоследствии – премьер-министр.
