красивый домик на берегу реки.
– Боже мой, – всплеснула руками тетя Грейс. – Как красиво, Лиззи. Совсем как наш дом, правда, Стэн?
– Даже на веранде такие же стулья, как у нас… – сказал он, показывая на картинку.
Мама и папа тоже любовались головоломкой, и мы все согласились, что картинка на коробке действительно очень напоминает дом дяди Стэна и тети Грейс.
– Мы любим собирать пазлы, – пропела тетя Грейс, обнимая меня.
– Как ты угадала, мелюзга? – подмигнул Дядя Стэн.
– Я знала!
Я гордо улыбнулась, рассказывая им, что вспомнила, как в детстве видела незаконченную головоломку на столе у них на террасе и еще несколько пазлов в рамках, висящих на стене.
Поужинав индейкой, мы сгрудились вокруг кухонного стола перед дровяной печью и начали собирать головоломку.
Наши пальцы увлеченно порхали над красочными фрагментами картинки. Взрослые начали вспоминать истории о своей молодости, которых я никогда раньше не слышала.
Истории были душевными и забавными, хоть от некоторых и становилось грустно. Но я была зачарована каждым словом. К концу вечера я была счастлива, что дядя Стэн и тетя Грейс приехали к нам на рождественские каникулы. Я даже уговорила их остаться у нас подольше, чтобы мы успели собрать пазл.
Теперь я сама мама, у меня трое замечательных малышей, и я часто рассказываю им о своих самых счастливых рождественских каникулах. О тех, когда у нас гостили дядя Стэн и тетя Грейс и мы все вместе собирали пазлы.
Линда Габрис
Желаю вам никогда не быть слишком взрослыми для того, чтобы искать в небе сани в канун Рождества.
АВТОР НЕИЗВЕСТЕН
Давным‐давно в маленьком городке недалеко от Питтсбурга жила‐была семья из пяти человек: мать, отец, старшая сестра, средняя сестра и младший брат. Именно в этом городе в 1987 году произошло нечто удивительное. Что‐то настолько удивительное, чего никогда не случалось до этой ночи и с тех пор не повторялось.
Был воскресный вечер, и по еженедельной традиции в этом доме каждый ребенок должен был искупаться и надеть пижаму, прежде чем усесться смотреть телевизор в гостиной. Сестры, которые уже приняли душ, играли на большом диване, а их младший брат только что помылся и бродил по дому в желтых трусиках.
По неизвестным причинам (возможно, из‐за стука ботинок, звона колокольчиков или запаха рождественского печенья) младший брат подошел к задней двери рядом с гостиной. А потом девочки услышали приближающийся топот его крошечных ножек, и через пару секунд он с криком ворвался в комнату:
– Я видел Санту! Я видел Санту!
– Что? – закричали сестры.
Они побежали к задней двери, чтобы тоже посмотреть на следы Санты или отпечатки копыт его северных оленей. Дети прижались носами к холодному заиндевевшему стеклу, но ничего не увидели. Ни Санты, ни оленей, ни отпечатков ботинок и копыт. Он правда приходил? И он уже ушел? Братик действительно видел Санту? Они приставали к малышу с расспросами, а он без остановки все повторял:
– Да, да, я видел Санту! Я видел его!
В голосе малыша звучал такой восторг, что сестры поверили – он действительно видел Санта-Клауса на заднем крыльце. Конечно, девочки расстроились из‐за того, что сами ничего не видели, но все равно были очень рады. Дети говорили об этом день за днем, и вечером, и через неделю, и через год, и через два, и еще через много лет.
Потом они подросли и начали расспрашивать своих родителей. И все‐таки кого братишка видел у задней двери в том году? Может быть, он все выдумал? Или к ним в гости приходил друг семьи, одетый в костюм Санта-Клауса? Может быть, папа их всех разыграл? Но родители не уступали и продолжали утверждать, что малыш в ту холодную зимнюю ночь и в самом деле видел настоящего Санту.
Только лет через двадцать одна из сестер спросила мать, кого на самом деле их младший брат видел у задней двери. Мама рассеянно ответила:
– Мы же давно вам сказали, что это был ваш папа.
– Что? – удивилась средняя сестра. – Ты никогда не говорила нам этого.
– Я думала, что сказала, – ответила мать.
Тайна младшего брата, увидевшего Санта-Клауса, раскрылась. Это был их отец, который тайком переоделся в Санту – он часто так делал на праздничных мероприятиях. И все – магия исчезла. Многолетняя загадка была разгадана.
Или нет?
Дочь, которая услышала от матери историю о ночном визите Санты, конечно, очень удивилась, услышав ответ после стольких лет. Но, с другой стороны, она и кое‐что поняла. Не имело ровно никакого значения, кто был у задней двери той ночью. Ведь благодаря этим воспоминаниям дети верили в волшебство Рождества больше двадцати лет.
Каждый год в новогодние праздники в семье пересказывалась эта история. Иногда кто‐то менял детали и спорил о том, что же произошло на самом деле. Но разве раскрывшийся секрет украл волшебство Рождества? Конечно нет.
Магия Рождества заключалась не только в появлении Санты. Рождество – это любовь между членами семьи и друзьями, их общие рождественские традиции. Трогательная история о встрече с Сантой была проявлением этой любви. Родители сотворили для детей рождественское чудо. Но еще чудеснее было то, что они так долго хранили свой волшебный секрет.
Бет А. Вагнер
Это был бы не День благодарения, если бы никто не получил эмоциональную травму.
ИЗ ТЕЛЕСЕРИАЛА «ДРУЗЬЯ»
Был День благодарения, и мы – три двоюродные сестры – сидели в доме наших бабушки и дедушки и смотрели «Улицу Сезам» – в основном ради моей младшей кузины, которой было три года. Я была старше всех, поэтому возилась со своими фигурками черепашек‐ниндзя на каминной полке и шалила на беговой дорожке бабушки и дедушки. Моей младшей кузине нравилось петь и танцевать вместе с Большой Птицей и Элмо [12], а ее старшая сестра с удовольствием играла своими розовыми и фиолетовыми плюшевыми пони.
Моя мама спустилась по лестнице, чтобы проведать нас. Я быстро встала в стойку на руках у стены, чтобы мама подумала, что я занимаюсь гимнастикой, а не порчу беговую дорожку.
– Гвен, не стоит делать стойку на руках в платье, – прокомментировала мама, когда выглянула из‐за угла лестницы и увидела мои ноги в воздухе.
– Все в порядке. Я надела шорты под низ, – ответила я как ни в чем не бывало. Вообще, смелое дизайнерское решение – платье плюс шорты – было моим собственным компромиссом. Моя бедная мама могла засунуть меня в платье только
