буржуазной». Пишет Закс и: Валентина Твардовская свою статью против «Телёнка» согласовала в ЦК, потом отдали в «Униту». –
Примеч. 1986.
«Раскаяние и самоограничение как категории национальной жизни» (ноябрь 1973) – одна из трёх статей Солженицына, вошедших в сборник «Из-под глыб», см.: Публицистика. Т. 1. С. 49–86.
В 1994 эта статья Лакшина перепечатана в его книге «Берега культуры» (М.: МИРОС). Для удобства читателей наряду с упоминаемыми страницами «Телёнка» – страницы из Лакшина здесь даю по его новейшему изданию. Однако возникает ещё трудность: в новой перепечатке Лакшина изменён его исходный текст 1977: из прежнего текста убран большой неприязненный абзац об А. С. Берзер («амбиции её были велики», «она не испытывала брезгливости к двойной игре» и т. д.) и часть перещедренной брани обо мне. – Примеч. 1996.
Цитаты из «Телёнка» выверены и даются по Собр. соч. Т. 28.
См. в наст. изд. коммент. 56 к гл. 1.
…побеги… Белинкова… – В 1968 году А. В. Белинков, воспользовавшись туристический поездкой в Венгрию, перебрался в Западную Европу, а затем в США.
X.Y. Опыт журнальной утопии // Вестник РСХД. Париж, 1973. № 108–110. С. 6–23.
Реплика (Март 1974) // Вестник РСХД. 1974. № 111. С. 7; Публицистика. Т. 2. С. 75.
Речь идёт о большом интервью с Уолтером Кронкайтом, ведущим журналистом американской компании CBS, где один из вопросов касался третьей волны эмиграции. См. в наст. изд. коммент. 38 к гл. 1.
Так я думал. Но иные из третьеэмигрантов с большой откровенностью высказывались, а теперь даже и публикуют: что борьба их на печатных полях Европы и Штатов и в эфирном пространстве шла совсем не об идеях, а о хорошо оплачиваемых, но не слишком многочисленных местах. За них и боролись, выдвигая перед «шефами» угодные идеи и черня соперников. – Примеч. 1982.
…обменен на лидера чилийских коммунистов… – Обмен В. К. Буковского, находившегося в заключении в общей сложности 13-й год, на генерального секретаря коммунистической партии Чили Луиса Корвалана, арестованного после переворота генерала Пиночета в сентябре 1973 года, произошёл 18 декабря 1976-го в аэропорту Цюриха, куда Буковского из Владимирской тюрьмы доставила спецгруппа «Альфа».
…речь моя будет о Камбодже. – В 1975–1979 годах власть в Камбодже принадлежала красным кхмерам – радикальному движению аграрного толка, созданному в 1968 году Коммунистической партией Камбоджи; за время их правления было уничтожено по разным оценкам от 1,7 до 3 млн человек.
Речь в Гарварде на ассамблее выпускников университета (8 июня 1974) // Публицистика. Т. 1. С. 309–328; Solzhenitsyn A. A world split apart: Commencement address delivered at Harvard University. New York: Harper & Row, 1978.
Я самостоятельно ощутил эту мысль. Только в 1984 прочёл Шпенглера, только в 1986 Данилевского, снизившего свой мастерский ботанический, с переносом по аналогии на человечество, анализ навязчивой идеей панславизма, – будто без него Россия не могла бы отважиться на самобытную цивилизацию. – Примеч. 1986.
Mrs. Carter. Solzhenitsyn was wrong about US // Boston Globe. 1978. 21 June. P. 2.
Urbanski [Urbanska] W. He will be remembered // Portland (ME) Press Herald. 1978. 28 June. P. 12.
Год за годом всё продолжают откликаться статьями. – «Редко когда голос одного человека побуждает к духовным поискам весь западный мир… [Выступления в Гарварде и у профсоюзов] взбудоражили сознание западного мира даже сильнее, чем красноречивые речи Франклина Рузвельта и Уинстона Черчилля… Непрекращающиеся разговоры о Гарвардской речи свидетельствуют о силе слов Солженицына и о серьёзности его критики наших фундаментальных ценностей». Теперь оценивают, что: «его общий анализ западных представлений не так уж легко опровергнуть… Просвещение проявило вполне поверхностный оптимизм в понимании человеческой природы… Речь Солженицына – произведение более сложное и трудное для понимания, чем обычно думают… Наиболее важный религиозный документ нашего времени… Он рассуждал в плюралистической манере, не прибегая к символам русского православия… Между Солженицыным и его критиками разница более высокого порядка, более тонкая и неуловимая Солженицыным и его критиками разница более высокого порядка, более тонкая и неуловимая, чем большинство этих критиков думает». Многое из моей критики признали, хотя и поправляют в терминологии. Верно говорят: Он не Запад критикует, «а спрашивает: есть ли выход вверх из современности?» Конечно, Р. Пайпс продолжает настаивать, что критика моя «хаотичная», «погромная» и вся «в русской интеллектуальной традиции», и даже списана у Победоносцева (я его и не читал никогда). Гулаг есть результат славянофильской идеи, американцы же – народ более добродетельный и щедрый, чем русские. Но другие голоса уже не считают мои высказывания «неискоренимо русскими», а даже относят к традиции лучших западных умов, находя мне предшественников – Свифта, Бёрка. Эта речь – «прочтение Запада западными же глазами», и даже: «её идеи найдутся в любой приличной “библиотеке” западной мысли». Да ведь им невдомёк, и я не спешу признаться: да я никого тех не читал, когда б это в моей жизни было время на их чтение? я шёл – одной интуицией и жизненным опытом. Кто-то и заметил: «Интуиция приводит его к выводам, которые толпа сначала отвергает». – Примеч. 1982.
Решетовская Н. В споре со временем. М.: Новости, 1975.
Ржезач Т. Спираль измены Солженицына. М.: Прогресс, 1978.
Первое упоминание о Ржезаче см. в главе 1 наст. изд.
Архипелаг ГУЛАГ // Собр. соч. Т. 4. С. 88 (гл. 2: История нашей канализации).
Заявление для печати (2 февраля 1974) // Бодался телёнок с дубом // Собр. соч. Т. 28. С. 697–698 (Прилож. 39); в выдержках: New York Times. 1974. 4 Febr. P. 1, 14.
Теперь-то, от тогдашнего ростовского майора КГБ Бориса Иванова, мы прямо знаем («Совершенно секретно», 1992, № 4; «Бодался телёнок с дубом», Приложение [46], с. 708–718), что в Ростов Ржезач приехал в компании с руководителем московской спецгруппы ГБ и с майором чешского ГБ Вацлавом Шилеа. Там Ржезача «знакомили с отобранными руководителем спецгруппы материалами, которые тенденциозно, однобоко преподносились Томашу. Такой сценарий применялся во всех случаях, ибо на этот счёт всегда имелась строгая установка центра. В результате… появилась книга Томаша Ржезача…»
От Бориса же Иванова посмертно дошла до меня его собственноручная записка (позже, чем его воспоминания,
