По возвращении 10 апреля из Москвы Константин Константинович сразу же поехал в армию Батова. Его 65-й армии, действовавшей на главном направлении, предстояло вначале форсировать два широких рукава Одера, между которыми находилась четырехкилометровая заболоченная пойма. Этот участок солдаты в шутку называли «два Днепра, посередине Припять».
Форсирование Одера началось 20 января на широком фронте. Ночью авиация нанесла мощные бомбовые удары по главной полосе, а утром артиллерия подвергла ее сильнейшему обстрелу. Используя его, пехота 65-й и 70-й армий вклинилась в оборону врага.
Гитлеровцы отчаянно сопротивлялись. Введя в бой 27-ю пехотную дивизию СС и танковые батальоны, враг неоднократно переходил в контратаки. В тот день их было двадцать пять. На многих участках разгорались рукопашные схватки в траншеях противника. Ломая яростное сопротивление немецких соединений, отвоевывали позицию за позицией.
В сложнейших условиях за шесть дней боев войскам фронта удалось пробить в обороне врага широкую брешь. Неоценимая помощь была оказана 1-му Белорусскому фронту, главная ударная группировка которого уперлась в прочный оборонительный рубеж на Зеловских высотах. И если бы фронт Рокоссовского не сковал резервы противостоящей 3-й танковой армии противника, ее командующий Мантейфель наверняка бы нанес фланговый удар по войскам Жукова и замедлил бы развитие битвы за Берлин.
Понимая важность выполняемой задачи, Рокоссовский продолжал наращивать усилия на главном направлении фронта, стремясь не только исключить всякую возможность прорыва немецких дивизий к Берлину, но и перерезать пути отхода войскам Мантейфеля на запад.
В один из таких дней противник предпринял 53 контратаки пехоты при поддержке танков и самоходных орудий. Все они были отбиты.
В ставке Гитлера встревожились. Военный советник фюрера генерал Йодль направил ему срочную депешу. Описав серьезность положения армий Мантейфеля, он заключал: «Мой фюрер, если 3-я танковая армия потерпит поражение, то советские войска в ближайшие дни ударят во фланг и тыл наших войск, подтягивающихся к Берлину с севера и северо-востока. Чтобы не допустить катастрофы, необходимо перебросить часть сил с Западного фронта на усиление 3-й танковой армии». Генерал-полковник Йодль, таким образом, предлагал снять часть сил из полосы действия войск Жукова и в спешном порядке перебросить их против войск 2-го Белорусского фронта.
Войска Рокоссовского, стремительно наступая, занимали города и порты Балтики. Они продвинулись от Одера почти на 200 километров, стремясь достигнуть заветного рубежа — реки Эльбы.
Таким образом, когда 1-й Белорусский и 1-й Украинский фронты вели бои в Берлине, войска Рокоссовского не только прикрывали их с севера, но и уничтожили неприятельские силы, которые могли угрожать правому флангу армии Жукова.
3 мая передовые танковые части войск Рокоссовского встретились с солдатами британских соединений. Тогда же произошла встреча маршала с английским главнокомандующим Монтгомери. Провозглашая тост, англичанин сказал: «С началом этой большой войны англичане, проживающие на своих островах, все время видели, как росли замечательные военные руководители России. И одним из первых имен, которое я узнал, было имя маршала Рокоссовского. Если бы о нем не объявляло радио, я бы все равно видел его славный путь по салютам в Москве. Я сам себе пробил дорогу через Африку и был во многих боях. Но я думаю: то, что сделал я, не похоже на то, что сделал маршал Рокоссовский».
О полководческом мастерстве Рокоссовского в Берлинской операции позже вспоминал генерал армии Батов: «Для маршала Рокоссовского, как командующего фронтом, был характерен нерасторжимый сплав решительности и смелой, я бы сказал, дерзкой инициативы с мудрым и трезвым учетом имеющихся возможностей, боевого потенциала возглавляемых им войск…
Полководческая деятельность Рокоссовского, впитавшая в себя все многообразие и богатство нашей военной мысли, отличалось динамизмом, новизной и оригинальностью решения возникавших оперативных проблем, искусным применением маневра, рациональным использованием резервов…
В последние месяцы войны войскам приходилось наносить удары во всех направлениях — и на запад, и на восток, и на север и на юг… Мы окружали группировки противника, а на отдельных участках фронта некоторые наши соединения сами попадали в окружение, и их приходилось выручать из беды. Начав преследование отступающего врага, мы вынуждены были порой снимать часть сил с уже занятых плацдармов и, переправившись обратно на «свой» берег, отражать яростный натиск контратакующих частей немецко-фашистских войск, оставшихся в нашем тылу. Одним словом, полоса действий фронта превращалась временами в то, что мы называли тогда «слоеным пирогом».
В подобной обстановке от командующего фронтом и его штабом требовалось не просто умение твердо и непрерывно управлять подчиненными войсками, своевременно парировать внезапные контрудары противника, но и находить слабые места в его расположении, чтобы, сосредоточив в нужный момент необходимые силы, разгромить врага. Именно такое отточенное искусство вождения войск показал тогда маршал Рокоссовский».
Данную характеристику полководческого мастерства военачальника трудно чем-либо дополнить.
Война завершилась великой Победой. Мир был спасен от фашистской чумы. Этот знаменательный исторический период был для маршала Рокоссовского отмечен памятными событиями.
24 мая в Кремле ему, Жукову, Коневу, Малиновскому и Толбухину вручили высший полководческий орден «Победа». Вечером состоялся прием в честь командующих войсками. После тоста в честь Жукова и Конева Молотов сказал:
— Теперь я предлагаю тост за маршала Рокоссовского, героя Сталинградской битвы, которая явилась историческим поворотом в нынешней войне, полководца, руководившего операциями в Белоруссии, изгнавшего немцев из Данцига и Штеттина.
А через неделю был опубликован Указ о награжде-ни его второй медалью Золотая Звезда Героя Советского Союза и сооружении его бронзового бюста в Великих Луках.
12 июля у колонн Бранденбургских ворот в Берлине фельдмаршал Монтгомери от имени короля Великобритании вручил Рокоссовскому Большой орден Бани с подвязками. 5 августа в Бельведере президент Польши Болеслав Берут наградил Жукова и Рокоссовского Большим крестом ордена Виртути Милитари со звездой и Грюнвальдским крестом I класса. Во время награждения президент сказал: «Польша никогда не забудет тех, кто своей безграничной отвагой, своим героизмом и великолепным командованием способствовал ее освобождению».
