и советское сгущенное молоко. Недалеко была мусульманская деревня с большой фермой. Оттуда привозили козье и буйволиное молоко.
Были там и религиозные фанатики. Обезьяны и коровы почитаются как священные животные. Один из советских специалистов сбил машиной обезьяну. Это видели местные жители. На следующий день его отправили на родину. Убийство обезьяны или коровы каралось смертью.
На одной из мусульманских ферм держали молочных коров. Однажды среди местного населения разнесся слух, что там зарезали корову. Толпа фанатиков окружила ферму. Всех животных выпустили, а всех членов семьи фермера привязали к кроватям в их доме, а дом сожгли. После этого в районе на несколько месяцев ввели военное положение.
Для советских специалистов устраивали организованные экскурсии, так что они могли увидеть прекрасные храмы, в том числе пещерные, посвященные индуистским богам. Были они и в храме, где множество статуй отображали разнообразные способы секса.
Вот, собственно, то, что я узнал от Аркадия про Индию. Он не был хорошим рассказчиком. На вопросы отвечал, но инициативы не проявлял.
А вот что мне рассказал инженер с МАЗа, который побывал там позже.
В штате был сухой закон. Из спиртных напитков в магазине был только индийский виски, дорогой и не очень качественный. Его привозили из Дели нерегулярно и продавали в магазине из-под прилавка.
Естественно, в поселке была иерархия, для высокого начальства, партийного руководства и прикомандированных сотрудников КГБ были и шотландский виски и французский коньяк.
И вот в среде специалистов низшего звена и членов их семей возникла идея наладить собственное производство качественного напитка. Для этого был нужен аппарат, место, где он мог бы работать и некоторые знания технологии бродильного производства.
Оказалось, что технологи есть в наличии. С одобрения непосредственного начальника Аркадий Павлович сконструировал и изготовил в мастерской прекрасный самогонный аппарат. Он очень грамотно применял детали автомобиля. В частности, вместо змеевика была использована часть секции водяного радиатора, помещенная в водяную рубашку.
Аппарат оказался удобным в эксплуатации и компактным. Разместили его в мастерской, в кладовой. В скором времени качественный бимбар двойного перегона вошел в рацион специалистов нижнего и среднего звена.
Но недолго длилось счастье. Кто-то настучал. Поднялся большой шум. Все всё понимали, но следствие вели знатоки. Информация пошла в посольство, оттуда в МИД, в Автоэкспорт и другие инстанции. Начальство посоветовало Аркадию все взять на себя и пообещало защиту. Обвинить Аркадия Павловича в торговле самогоном не удалось. Его непосредственный начальник получил по партийной линии строгий выговор с занесением в учетную карточку. А беспартийный Аркадий Павлович был отправлен домой на три месяца раньше истечения трехлетнего контракта, чему был несказанно рад – надоела эта Индия.
Заработал он за это время вполне достаточно. Вернувшись в Белоруссию, он уволился с БелАЗа, переехал из Жодино в Минск, поселился в кооперативной квартире на проспекте Пушкина.
Бокс, бокс...
В 1965 году продукция завода, на котором я работал, пошла на экспорт, и от конструкторской службы потребовали срочно провести экспертизу на патентную чистоту. Быстро эту работу можно было выполнить только своими силами. Ее поручили мне и Валере Фрадину - я более-менее свободно читал технический текст на английском, а он - на немецком. У нас началась серия командировок в Москву, в патентную библиотеку на Бережковской набережной. Месяц в командировке, неделя дома и так далее. Оба мы были на редкость дурными. Нас никто не контролировал, а мы по 8 часов в день слепили свои глаза, читая микрофильмы скверного качества на аппарате "Микрофот".
Жили в поганой гостинице «Заря». Все командировочные "третьего" сорта знают этот гостиничный комплекс - "Алтай", "Заря", "Восток". В нашей гостинице не было телевизора. То есть где-то в кабинете, наверное был, но не для "гостей".
А начинался чемпионат Европы по боксу, и мы очень хотели его увидеть. Сборная СССР была в звездном составе: О. Григорьев, С.Степашкин, В.Баранников, Р. Тамулис, В.Агеев, В.Попенченко, Д.Позняк и А Изосимов. Забегая вперед, скажу, что каждый из них взял золотую медаль в своей весовой категории.
Особенно не хотелось пропустить бои Виктора Агеева. Это был феноменальный боксер и обаятельный человек. Каждый его бой – это спектакль. У него была невероятная, нечеловеческая реакция. Рассказывали, что однажды он, прогуливаясь в компании, вдруг сделал легкое движение рукой и поймал пролетавшего мимо воробья. Он играл с противником, дразнил его, преднамеренно открываясь. Вот он стоит на ринге, руки опущены. Противник наносит неотразимый удар, Агеев уклоняется и бьет сам... В общем, это надо было видеть.
У Валеры оказались в Москве дальние родственники. Он позвонил им, напросился в гости. Купили бутылку вина, тортик и поехали. Ехали часа полтора. Очень милые, радушные люди. Мы смотрели у них телевизор до часу ночи. Обратно добирались на такси. Надо было искать другой вариант. Решили попытать удачи в гостинице "Останкино", которая поприличнее и находится недалеко.
Мы зашли к администратору гостиницы и объяснили, что мы инженеры из Минска, находимся в длительной командировке, живем в "Заре" и просим разрешения по вечерам смотреть по телевизору бокс. Администратор посмотрела на нас с необъяснимой ненавистью и сказала:
— Чужим здесь находиться нельзя. У нас иностранцы живут. Еще украдете что-нибудь!
Прямой путь был закрыт. Мы поняли, что надо идти в обход. Фильм "Айболит-67", где убедительно объясняется, почему нормальные герои всегда идут в обход, тогда еще на экраны не вышел.
Мы подошли к швейцару второго корпуса, мужику лет сорока. Я объяснил ему наши проблемы, попросил помощи и пообещал заплатить за услуги, при этом не скрыл подробностей нашего разговора с администратором. Швейцар внимательно меня выслушал. При упоминании об администраторе сплюнул и сказал: "Пошли". Он повел нас в подвал. По сырому коридору с трубами на стенах и потеками на потолке мы пришли в комнату, оборудованную как "красный уголок" для работников гостиницы. Там тоже были трубы и задвижки, но стояли мягкие диваны и кресла, сильно потертые и местами с подорванной обивкой, и родной телевизор "Беларусь", тоже не новый. На стенах висела наглядная агитация. В комнате
