Во всяком случае, сейчас она успокоила себя соображением, что ноги не донесли бы ее в такую даль, как Чансери-Лейн[1]. Быть может, попозже она слегка пройдется по магазинам. Несколько новых вещичек должны показать Эндрю и Джезу, с кем они имеют дело, и завтра она вернется в контору «Зверских весельчаков» в свежем прикиде. Но выйдет она только после того, как еще часок поспит. Луиза забралась на кровать, небрежно провела пятерней по спутанным русым волосам и повалилась на гору пестрых, неудачно подобранных подушек. Повалилась и тотчас уснула, ни на йоту не беспокоясь о том, что храпит как лев.
Уже просыпаясь снова, Луиза увидела перед собой Джона, который, взгромоздившись на письменный стол, тянул руки к грудям Келли. Луиза попыталась проглотить комок в горле, но не смогла, и даже не в состоянии была открыть глаза. Это конечно же сон. Из тех снов, которые показывают нам то, что происходит наяву.
Что касается мужчин, всегда существовало некое случайно оброненное имя, вызывавшее у Луизы нервное сердцебиение и ночной пот. Джон назвал имя Келли. Луиза ни разу ее не видела, но говорила однажды по телефону, когда позвонила Джону на работу. Голос приятный, веселый, живой и запоминающийся. Как утверждал Джон, Келли была «безопасной». Луиза знала, что Джон спит с любой женщиной, которую считает «безопасной», но забывает упомянуть об этом ей. Таков его кодекс. Он был настолько уверен в неуязвимости собственных чувств, что даже не знал о существовании этого кодекса, но Луиза знала. По непонятной причине интуиция подсказывала ей, что в данный момент он вожделеет к чьим-то грудям. И понимала, даже в полубессознательном состоянии, что груди эти не ее.
— Хватит!
Луиза соскочила с кровати и переключала диапазоны радио до тех пор, пока не нашла нечто громкое, неблагозвучное, но энергичное. Настало время перемен. И первый день остатка ее жизни начнется с похода по магазинам. Позже, когда она почувствует себя лучше, необходимо разобраться во всем, что имеет отношение к Джону, разобраться раз и навсегда.
Во «Вспышке», ее любимом магазинчике, где торговали свечами, Луиза поразмышляла насчет ароматических масел. Она слышала, что лавандовое масло отлично успокаивает. И поставила флакончик на место. Лимонное возбуждает, и это вполне подходит к ее наволочке. Коричное хорошо зажечь, когда она будет поедать что-нибудь купленное у Азиза. Эвкалиптовым стоит обрызгать все подушки, чтобы прочистить нос. Негромко напевая, она зажала крохотные бутылочки в ладони и направилась было к кассе. Внезапно остановилась и улыбнулась женщине с удивленным лицом, которая старательно наклеивала ярлычки с ценами на ароматические светильники, выставленные на прилавке. Луиза невольно окинула взглядом свою одежду. Она хотела надеть красновато-коричневый свитер с довольно короткой розовой юбкой, но то и другое, увы, лежало на самом дне в корзине для грязного белья. Пришлось ограничиться длинным кардиганом, который она купила, чтобы носить с брюками. Пальто Луиза расстегнула, — пусть прохладный воздух проникает к разгоряченной коже, но может, это выглядит как-то не так? Да нет, колготки у нее плотные, а сапоги доходят до колен. Вроде бы ничего непристойного, и тем не менее мелкие черты женщины выражали явное неодобрение, даже более того, тревогу. Луиза улыбнулась еще шире, но женщина сердито нахмурилась.
— Что-нибудь не так?
— Не двигайтесь! — выпалила продавщица и выскользнула из-за прилавка.
Луиза послушно застыла на месте.
— Пояс вашего пальто, дорогая. Он зацепился за канделябр. Если вы пошевелите хоть одним мускулом, канделябр грохнется на пол.
— Ох!
— Пояс зацепился очень основательно. Отодвиньтесь чуть-чуть влево.
— Хорошо.
Они улыбнулись друг другу, в то время как продавщица, быстро перебирая пальцами, старалась поправить дело.
— Не выходит, сдвиньтесь в другую сторону.
— Ладно.
— Только помедленней.
Луиза поморщилась от боли, когда верхушка канделябра пришла в соприкосновение с ее головой. Звякнул колокольчик над дверью магазина. Луиза бросила взгляд на фигуру у входа и изогнулась назад, чтобы снять с себя пояс.
— Красивое пальто, — заметила продавщица. — Эти длинные сейчас, кажется, в большой моде.
— Правда?
— О да. Вы, наверное, предполагали надеть что-то под него?
Луиза не без усилия рассмеялась и слегка приподняла кардиган, чтобы показать розовую плиссированную юбку. Глянула вниз и обнаружила, что демонстрирует колготки и белые обтягивающие панталончики под ними покупателю, который терпеливо дожидался у кассы.
— Луиза? — услышала она знакомый брюзгливый голос.
Она посмотрела на говорящего более пристально, в то время как кованый металлический канделябр вернулся на свое место вместе с несколькими прядями ее волос. Она снова поморщилась и уставилась в глаза мужчине, который, облокотившись о прилавок, постукивал по нему пальцами.
— Эндрю? — выдохнула она, как будто здесь еще могло быть сомнение.
Тот в ответ только поднял рыжеватые брови.
— Эндрю, все это не так, как может показаться. Я пришла в магазин купить ароматическое масло. Для моего носа.
Она сморщила этот самый нос, чтобы стало видно, какой он красный. И постаралась снова выжать слезы из глаз. Они слезились от ледяного ноябрьского ветра, когда она шла в магазин. Но разве убедишь этих педерастов? Эндрю не обращал на нее внимания и, когда продавщица рысью вернулась за прилавок, завел с ней разговор об уличных лампионах.
— А ты… что ты здесь делаешь?
Луиза, еле волоча ноги, двинулась к нему. Лицо у нее побагровело, флакончики позвякивали в руке. Эндрю поглядел на нее через плечо без малейшего интереса, и это было ужасно.
— Ведь это ты рекомендовала «Вспышку», не помнишь? Для всех наших потребностей в освещении. Очень досадно, что ты была слишком больна, чтобы приехать сегодня на работу, потому что я как раз собирался просить тебя во второй половине дня отправиться сюда и оформить заказ на все, что нам необходимо для приемов в саду. Понятно, что в твоем истощенном состоянии ты бы с этим не управилась. Или как?
Луиза открыла рот и молила небеса, чтобы ей удалось чихнуть. И чтобы брызги от этого чиха покрыли этого типа с головы до кончиков пальцев на ногах, передали ему ее микробы, и тогда бы он на должный срок заткнулся со своими сарказмами. Но ничего подобного не произошло. И Луиза закрыла рот.
— Ходила за покупками? — спросил он, глядя на хозяйственную сумку возле ее ног.
Луиза задрала свой воспаленный нос как можно выше, решив, что в данном случае бравада — наилучший для нее способ защиты.
