Ознакомительная версия.
М. Горький приложил немало усилий, чтобы укрепить молодого писателя на позициях реализма. Именно его влиянием объясняется появление первой развернутой и глубоко сочувственной статьи об А. Толстом, написанной А. Амфитеатровым и называвшейся по-горьковски — «Новая сила».[3] Лагерь реакции в лице присяжных критиков суворинского «Нового времени», напротив, обрушил на молодого писателя потоки брани. На протяжении минимально короткого промежутка времени эта газета трижды выступила со статьями о произведениях молодого автора (21, 27 мая и 3 июня 1911 года). И если Горький подчеркивал именно правдивость нарисованных А. Толстым картин, то критик «Нового времени» в форме, не требующей комментариев, заявлял: «…волосы встали бы дыбом, если бы в том, что он пишет, оказалась хотя нота жизненной правды (…) Остается одно признать — перед нами профессиональное клеветничество, потрафляющее инстинктам рынка и толпы…»[4]
Так А. Толстой оказался объектом острой борьбы сил прогресса и реакции. Свое дальнейшее отражение эта борьба нашла в деятельности тех издательств, с которыми писателю пришлось иметь дело.
Первая книга А. Толстого, принесшая ему шумную известность, вышла в издательстве «Шиповник», противостоявшем горьковскому «Знанию». Это произошло потому, что опытный предприниматель С. Ю. Копельман поспешил заключить с молодым еще совсем литератором контракт на издание его сочинений, включая и еще не написанные. Очень скоро писатель почувствовал несовместимость своих творческих ориентаций с политикой издательства и предпринял попытки разорвать контракт. В одном из писем демократическому издателю К. Ф. Некрасову (1912 г.) он сообщал даже: «Я объявил им (то есть „Шиповнику“. — В. Б.) забастовку».[5]
Переписка с «Шиповником» относится к началу нового общественного подъема. В литературе он выразился не только в нарастании прогрессивных умонастроений, более активном отпоре мотивам уныния и растерянности, но и в стремлении писателей к большей независимости от издателей — как финансовой, так и идейной. Сначала в Петербурге в конце 1911 года, а вскоре в Москве в марте 1912 года возникают два «объединения писателей для издательской деятельности». Как свидетельствует один из активных организаторов товарищества «Книгоиздательство писателей в Москве» Н. Клестов (Ангарский), направление издательства определяли «прежде всего — реализм в области искусства и демократизм в политике».[6] «Сергеев-Ценский, А. Толстой, Вересаев, Ив. Бунин — группа достаточно авторитетная, чтобы ее взять за основу, присоединяя к ней молодые силы».[7] Именно с маркой «Книгоиздательство писателей в Москве» и стали выходить книги А. Толстого.
1912 год вообще был важной вехой в жизни писателя. Он порывает связи с богемой, покидает возникший при его живейшем участии артистический клуб «Бродячая собака», а затем уезжает из Петербурга («пью за здоровье Москвы и да провалится Петербург к черту — скучный и вялый и неврастенический город»).[8] В том же 1912 году А. Толстой публикует программную статью «Об идеальном зрителе», направленную против эстетизма, в защиту народности искусства («…если ваши вкусы только ваши и ничьи, если вы отгорожены от жизни, если вы эстет, — пьеса не будет принята, стрела упадет, не попав в цель»).[9]
Сам А. Толстой немало размышляет теперь не только о зрителе, но и о читателе — том, для которого в конце концов и создается литература. Напомним, что в 1912 году Ленин писал: «Желанное для одного из старых русских демократов „времячко“… пришло. Демократическая книжка стала базарным продуктом».[10] Этот неумолимый процесс демократизации читателя оказал немалое влияние и на А. Толстого. В расчете на передового читателя и созданы многие произведения, в которых затрагиваются существенные вопросы духовной жизни того времени. Это и осуждение различных форм ухода художника от жизни — мотив, постоянный для молодого А. Толстого, но усилившийся именно в интересующую нас пору («Синее покрывало», «Молодой писатель», «Две жизни»), и критика мнимого демократизма теории «малых дел» («Логутка»), и протест против волны самоубийств в стране («Туманный день»), и борьба с декадентскими писателями, пропагандирующими низменную эротику («Фавн», «Ночные видения», «Без крыльев»), и защита классики от искажающих трактовок декадентской критики («Портрет»).
Особо следует остановиться на первых опытах А. Толстого в области драматургии. До революции им было создано несколько пьес («Ракета», «Касатка», «Горький цвет»). Наибольшее значение имела первая из увидевших свет рампы — драма «Насильники» (написана в 1912 году, премьера в Малом театре — 30 сентября 1913 года). Первоначально названная автором «Лентяй», пьеса восходила к заволжскому циклу, откуда и пришел в нее главный герой Клавдий Коровин, унаследовавший фамилию от героя рассказа «Мечтатель». Но это же сопоставление позволяет сделать вывод, насколько дальше ушел теперь писатель. При помощи театра он создал социально значительное произведение, резко выделявшееся своей злободневностью среди пьес эпигонов Островского, составлявших тогда большую часть репертуара Малого театра. Критики разных направлений сходились на том, что «персонажи, которым место в комедиях Фонвизина, говорят о конституции, о событиях действительно наших дней…»[11]
Вывод об известных успехах А. Толстого в изображении современности подтверждает и отзыв о нем в статье «Возрождение реализма», опубликованной на страницах большевистской «Правды» в 1914 году. «В нашей художественной литературе, — читаем в ней, — ныне замечается некоторый уклон в сторону реализма. Писателей, изображающих „грубую жизнь“, теперь гораздо больше, чем было в недавние годы. М. Горький, гр. А. Толстой, Бунин, Шмелев, Сургучев и др. рисуют в своих произведениях не „сказочные дали“, не таинственных „таитян“, — а подлинную русскую жизнь со всеми ее ужасами, повседневной обыденщиной».[12]
Между тем буржуазная критика на все лады склоняла прямо противоположный тезис: «современностью-то как раз и не грешат писания гр. Толстого».[13] Более того, оказывается, «граф Алексей Толстой не имеет ничего общего с теми, которые так или иначе, умом или сердцем, причастны к идейной жизни современности…»[14]
Однако развитие А. Толстого как писателя перед первой мировой войной (1912–1914 гг.) отличалось значительной сложностью, и выразилось это в том, что его возросшая гражданская зрелость, обострившийся демократизм мироощущения нашли далеко не адекватный выход в художественном творчестве. Именно в эту пору им написано немало довольно слабых вещей, вызывавших недовольство у автора уже в момент создания («Дьявольский случай», «Терентий Генералов», «Американский подводный житель», «Девушки» и некоторые другие). Недовольство собою было столь велико, что Толстой позднее, уже будучи известным советским писателем, неоднократно очень критически отзывался о своем творчестве этого периода и даже говорил, что был далек от современности. Вполне ясно, однако, что в понятие «современность» советский писатель, автор «Хождения по мукам» и «Петра I», вкладывал совершенно иное содержание, чем буржуазная критика 10-х годов.
Ознакомительная версия.
