описании так же нужно выйти за пределы картинки.
Вот описывается конь хакасского богатыря:
Из пасти его исходящее дыхание,
В белый туман превратившись, расстилается,
Из груди его исходящий пар,
В синий туман превратившись, распространяется…
Интересно, как различают «дыхание из пасти» и «дыхание из груди»? Еще я прочитал, что из прирученных человеком животных только два обладают теплым дыханием – конь и овца, у остальных дыхание прохладное.
К белой степи подойдя,
Луговому луню уподобляясь, кружа, парят.
В синюю степь войдя,
Словно птица-пустельга, с трепетом пролетают…
Вас это, может быть, не цепляет, но у нас рядом с домом над полями можно летом заметить и луней, и пустельгу. Луни совсем светлые, за исключением кончиков крыльев, которые они при парении держат чуть приподнятыми, широкой галочкой. Они парят низко, поэтому мне легко представить, как хакасские скакуны поплыли над травой, не касаясь земли. А пустельги периодически зависают в воздухе и отчаянно трепещут крыльями на одном месте, нацеливаясь, наверное, на добычу или что-то выглядывая попристальнее. Мне приятно смотреть и на тех, и на других.
Я вот еще немного погуляю по окрестностям с биноклем, высматривая птиц, еще погляжу, как ходит по выпасу конь Феня, а потом вы не сможете сравниться со мной в таких делах, как чтение Бунина, например. Под силу ли вам представить «татар-лакеев с лошадиными глазницами»? То-то же. А я скоро смогу.
Странная информация попалась про коня, принадлежавшего алтайскому богатырю Кара-Масу, – этот скакун был «с обратной шерстью». Как хочешь, так и понимай. Надеюсь, к нашему коню Фене это не относится.
В русских былинах ничего интересного не нашел, там вообще кони не описываются, там все внимание на причиндалах:
Ай тут старый казак да Илья Муромец
Стал добра коня тут он заседлывать:
На коня накладывает потничек,
А на потничек накладывает войлочек;
Потничек он клал да ведь шелковенький,
А на потничек подкладывал подпотничек,
На подпотничек седелко клал черкасское,
А черкасское седелышко недержано;
А подтягивал двенадцать подпругов шелковыих,
А шпилечики он втягивал булатные,
А стремяночки покладывал булатные,
Пряжечки покладывал он красна золота…
Если убрать уменьшительно-ласкательные суффиксы, добавить звуковые эффекты и быструю нарезку, то – просто сборы героев на решающее сражение в боевике начала нулевых, когда с соответствующими звуками затягивается шнуровка, липучки, вставляется пистолет в кобуру, магазин в автоматическую винтовку, нож в ножны и прочее.
И еще забавно, что потничек укладывается под подпотничек. Логичнее было бы поменять их или местами, или названиями. Хотя подумалось, что подпотничек может быть назван так из-за размеров, а не по месту расположения относительно потничка. Рыбаки же называют мелких лещей подлещиками, а мелких язей подъязиками.
Но вы меня не собьете, я чую, что подобрался близко. Скоро я смогу найти такое описание, что поможет вам более или менее адекватно представить себе нашего коня.
А пока ищу, в памяти всплыло, как мы с Женей Веселовским однажды искали коня. Перегреблись через залив Телецкого озера и ходили-бродили полдня в тех местах, где находится устье реки Чулышман. Коня не нашли, потому что, оказывается, его просто украли.
А потом мы забрели попить чайку на остров Камаин к Саше Гилеву.
– Ты, я слышал, женщину себе нашел? Что, какая она? – спросил Саша.
Меня долго не нужно было просить, наш с Любой роман был в самом разгаре, а сами мы с ней были в разлуке, и я скучал. Я взахлеб перечислил Саше все ее достоинства и черты характера, назвал город, из которого она приехала, рассказал о ее родителях, умении играть на гитаре и петь, упомянул возраст, факультет, на котором она учится в университете, и перешел к внешности.
– А что она, какая хоть? – спросил с нотками непонимания Саша.
Я по второму разу пустился в подробное описание, но снова впустую.
– А так-то что она за человек?
И тут вмешался Женя Веселовский:
– Знаешь, Саш, спокойная такая. Я видел.
Что-то сразу сщелкнулось, зубчики зацепились за зубчики, колеса завертелись, и наступило понимание. Саша заулыбался:
– О, это хорошо! Повезло, считай. Молодец, молодец.
Видно было, что он действительно рад за меня.
Вот и с конем Феней хочется по существу и покороче, без всех этих крепких сухожилий, широких ноздрей и стелющихся грив. Это, в конце концов, просто оскорбительно – переходить на сантиметры обхвата или длины, если мы хотим видеть друг друга как братьев по планете и вступать друг с другом в субъект-субъектные отношения. Так ведь?
А мы именно в такие отношения и планируем вступить с нашим конем.
А вот и нашел, наконец, слава Гуглу! Нашел в якутском сказании-олонхо. Отличное описание нашего коня. Вот, слушайте:
С кроншнепом-птицей на ушах, кукушкой-птицей на загривке, сарычем-птицей на лопатках, селезнем-птицей на крупе, голубем-птицей на бедрах, серыми зайчатами на подколенках…
Это какая-то просто колыбельная. Она способна убаюкать любое желание визуализации образа старого доброго коня Фени. Этот образ невозможно воплотить в кино даже Кире Муратовой.
Он кастрирован, суставы его разбиты после прыжков через препятствия, он шарахается от любого движения руки. Одна нога совсем кривая. Он был списан с троеборья, не подошел для выездки и был отдан в прокат. За неуживчивость и кусачесть был списан окончательно на пенсию и провел последний год, стоя в одиночестве и не общаясь с другими лошадьми. Но дух его крепок, он не смирился, не сдался, он не позволит оскорбить себя жалостью, и на него приятно смотреть, когда он несется по выпасу, подняв хвост.
Даже восьминогого коня Одина Слейпнира и то умудрились превратить в картинку – сначала на средневековых миниатюрах, а затем и в современных артах. А безвестные создатели древнего якутского сказания, наверное, серьезно бились против объективации животных, предвосхищая идеи постгуманистов. И им это удалось.
Как бы то ни было, я рад, я очень доволен, что смог, наконец, адекватно описать Феню, хотя вам и придется, пожалуй, вооружиться определителями птиц, почитать что-то по биологии кроншнепа, сарыча и кукушки, понаблюдать этих пернатых в природе, чтобы создать в голове истинный образ нашего коня.
В конце месяца я съездил в Алма-Ату в командировку, а когда вернулся домой и вошел в леваду к коню, он встал на дыбы. Что это значит?
– Он радуется тебе, – уверенно сказала Любка.
Мне бы хотелось тоже так считать. Но я усомнился.
