Но вот и пехота, и рабочие батальоны прошли, стих оркестр, а сердце сильнее забилось.
«Тра-тра-та-та-та…» — это наш старый, знакомый кавалерийский сигнал «Рысь». Неужели появившаяся у Исторического музея конница перейдет в рысь?
Перешла, и глаза впиваются в прекрасных коней, в отличную посадку комсостава.
На рысях же проходит и артиллерия в конных запряжках: первая батарея на рыжих. «Неужели вторая пройдет на вороных? Так и есть. А третья — на гнедых? Быть не может!» — думаю я. И радостно становится, что русские военные традиции сохранены.
Долгий и несмолкаемый грохот артиллерийских и танковых дивизионов, равно как и рокот воздушных птиц, возвращает меня к действительности, и хочется снять шляпу не только перед знаменами, заслуженными в боях, но и перед рабочими и техниками, превратившими мою родину из кабальной — в могучую, гордую, независимую от заграницы страну.
Парад окончен. Но как раз тут начинается еще то, что без слов говорит о произошедших за двадцать лет переменах в сознании людей. С обеих сторон красного здания музея на площадь стали вливаться неудержимыми потоками колонны ликующего народа.
Плакаты, реявшие над колоннами демонстрантов, говорили о труде, а звуки гармоник и народных оркестров отражали радость жизни.
Шли интеллигенты, шли рабочие, шли старики, и девушки, и матери с детьми на руках. Молодые не знали черных пятен прошлого, но и мы, молодые душой старики, их в подобные минуты забывали, сливаясь в тот единый народный монолит, который показал свою твердость как в дни войны, так и в годины труда, созидающего светлое будущее нашей бессмертной Родины.
«Так вот она — новая революционная дисциплина! — подумал я. — Не она ли руководила и мной все двадцать лет революции?»
Я родился под счастливой звездой и желаю тебе, мой читатель, быть столь же счастливым, каким чувствовал я себя в это радостное первомайское утро!
Среди военных высшее образование в ту пору было редкостью.
Человек должен вступать во враждебную жизнь, чтобы добыть свое счастье, должен трудиться и стремиться вперед, бороться и дерзать.
«Сид» Корнеля:
Je suis jeune, il est vrai,
Mais aux âmes bien nées
La valeur n'attend pas
Le nombre des années.
Здесь и далее географические названия на территории Китая даются в старой транскрипции.
Мы идем всегда к славе (франц.)
Приезжая в Россию, Вильгельм всегда носил форму этого полка. Присутствуя однажды на маневрах в Красном Селе, он вынул свою шашку и, командуя на русском языке, лично повел перед Николаем II свой полк в атаку. Рассказывали, что однажды он спросил полкового горниста, за что даны полку серебряные рожки.
— За взятие Берлина в 1760 году, ваше величество! — отрубил горнист.
В Мукдене находился штаб наместника — адмирала Алексеева.
Ли — китайская мера длины.
Куропаткин.
Авария в машине.
«Черные кадры» — прозвище инструкторов Сомюрской кавалерийской школы, носивших черные мундиры.
Это русский барабан! Мы его сохранили в целости и поместили в вашу комнату в надежде, что это доставит вам удовольствие!
Маленький племянник.
Комнатная температура.
Он ужасный человек, ваш посланник! Он приходит в министерство с хлыстом в руке!
Так делается! Так всегда делалось!
Друзья и союзники.
Прозвище Николая Николаевича в русской армии.
Студенческое название бульвара Сен-Мишель.
Там все красота, покой, порядок и упоенье.
Голоштанников.
На этой набережной помещалось министерство иностранных дел.
La mobilisation ce n'est pas la guerre.
Французский военный атташе при русской ставке.
Города юго-западнее Сен-Кантена.
В память русских солдат, павших на этом месте в 1814 году.
Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 22, с. 294.
Палата депутатов.
Пушек! Снарядов!
Германия превыше всего!
Военизированная полиция.
