Первые же часы боя показали, что враг не намерен оставлять рубежи, доставшиеся ему тяжелой ценой. Но яростная атака полка, воодушевляемого своим командиром, подавила злобное сопротивление противника и к исходу следующего дня, пройдя с боями более 30 километров, вышел на реку Аксай. На этой реке противнику было нанесено еще одно тяжелое поражение.
Но не только на передовой советские бойцы творили чудеса.
Добрую славу у бойцов и командиров заслужили медики полка всех рангов и званий — от санитара до врача. Старший врач полка военврач 2-го ранга Д.С. Епифанов и военврач 3-го ранга А.А. Куракина (жена командира полка) в полевых условиях, зачастую под артобстрелом и бомбежкой проводили сложнейшие операции. Сотни жизней спасли медицинские сестры, оказывая помощь раненым под артиллерийским огнем и бомбежками противника. Это отметил сам отец, весьма и весьма скупой на похвалы, как он говорил, «врачишкам». Кстати, и сам он был сильно контужен в том бою, и помощь ему оказывала его Аннушка…
Днем и ночью трудились бойцы полковой1 артиллерийской мастерской, ремонтируя оружие непосредственно в боевых порядках.
Напор наших частей и соединений был настолько силен, что обескровленным немецким дивизиям танковой группы «Гот» не оставалось ничего другого, как отойти за реку Сал.
Вскоре всем стало ясно, что манштейновский танковый таран не только потерял свою пробивную силу, но и вообще не в состоянии дальше вести какие-либо наступательные действия с целью деблокирования 6-й армии Паулюса, окруженной в Сталинграде. Более того, под ударами частей и соединений 2-й гвардейской армии войска танковой группы «Гот» переходили к обороне.
Если немецкая ударная группировка Гота за 12 дней наступления продвинулась до реки Мышкова на 75–80 километров, то советские войска это расстояние прошли с боями за 3–4 дня. На этом закончилась предпринятая немецко-фашистским командованием операция «Зимняя гроза», и так и не состоялся встречный «Удар грома» из сталинградского «котла».
Наступая на левом фланге 13-го гвардейского корпуса, 3-я гвардейская стрелковая дивизия вместе с другими частями армии развивала наступление на Котельниковский — город, откуда не так давно начал наступление Манштейн. 13-й гвардейский полк вел наступление на левом фланге дивизии.
Однако противник оказывал упорное сопротивление, и все наши попытки с ходу прорваться в Котельниковский не увенчались успехом. И снова завязались кровопролитные бои.
Оценив обстановку, командир полка Маргелов В.Ф. пришел к выводу, что в лоб оборону Котельниковского прорвать не удастся. И вот, в ночь с 31 декабря 1942 года на 1 января 1943 года, он приказал командиру разведывательного взвода полка провести разведку обороны противника и найти в ней брешь, с тем чтобы полк мог выйти в тыл Котельниковской группировки немцев с юго-западного направления. Изучив повадки немцев за время боев, Василий Филиппович свой расчет строил на том, что они наверняка не удержатся от соблазна отпраздновать Новый 1943 год.
Через несколько часов начальник разведки доложил, что на левом фланге противник располагает лишь небольшими подразделениями прикрытия. Не теряя драгоценного времени, командир полка принял решение: оставив прикрытие на главном направлении, основными силами полка обойти Котельниковский с юго-запада и выйти в тыл к немцам. Как говорится в народе, смелость города берет… Немцы не ожидали столь смелого прорыва в свой тыл, да еще в новогоднюю ночь, а потому маневр полка увенчался успехом. Не встречая сопротивления врага, подразделения полка обошли Котельниковский с юго-запада, затем, углубившись в его тыл, развернулись на север и перерезали дорогу, ведущую от Ростова через Котельниковский на Сталинград.
Здесь на рубеже 12–15 километров юго-западнее Котельниковского полк занял оборону. Оседлав дорогу, ведущую от Котельниковского в западном направлении на Ростов, гвардейцы стали перехватывать и уничтожать подразделения и боевую технику фашистов, передвигавшиеся по дороге. Захваченные пленные показали, что фашистское командование начало отвод своих танковых, моторизованных и артиллерийских частей из района Котельниковского. Город удерживается лишь немецкими подразделениями, а основную массу войск в районе города составляют румынские части.
Около 24-х часов связистам наконец-то удалось установить связь со штабом 3-й гвардейской дивизии и командир полка В.Ф. Маргелов доложил командиру дивизии генералу Цаликову об успехе проведенной операции.
Выслушав доклад Василия Филипповича, командир дивизии был удивлен и даже высказал сомнение в его правдивости. Однако когда командир полка со своим начальником штаба подробно доложили свои координаты, а также сведения, добытые от пленных немцев, комдив убедился в невероятном успехе, и поблагодарил личный состав полка за дерзкий маневр, и приказал в определенный час ударить по Котельниковскому с запада.
Командир корпуса генерал Чанчибадзе нисколько не поверил докладу генерала Цаликова об успехе командира полка В.Ф. Маргелова. Приказав соединить его с комполка, он взял трубку и закричал:
— Маргелов, ты мэня зачем обманываешь! Приезжай, я тэбя расстрэляю!
— Разрешите прибыть после боя? — дерзко спросил Маргелов. Рассвирепевший комкор в ярости бросил трубку…
Едва куранты пробили полночь, как наши бойцы устроили фашистам новогодний фейерверк. Впоследствии отец вспоминал, что только раз в жизни пришлось ему вот так — не за новогодним столом с бокалом шампанского, а в атакующих шеренгах полка с маузером в руке — встречать Новый год.
В ярких сполохах выстрелов и разрывов ворвались наши бойцы в Котельниковский. Расчеты командования полка полностью оправдались. Полупьяные немцы и румыны, никак не ожидая удара в эту новогоднюю ночь, да еще с тыла, не помышляя о сопротивлении, в панике выскакивали из домов о попадали под кинжальный огонь советских гвардейцев.
А в это время уже отчетливо была слышна канонада к востоку от Котельниковского. Части 2-й гвардейской армии штурмовали Котельниковский сразу с нескольких направлений.
Вскоре в центре города подразделения 13-го гвардейского полка встретились с основными силами советских войск, штурмовавшими последний оплот гитлеровской «Зимней грозы».
Вот что писал в своем не отправленном письме невесте убитый в этих боях обер-ефрейтор из хваленой 17-й танковой дивизии: «Весь декабрь мы беспрерывно в боях. Роты сводятся в отделения, батальоны — в роты. Ты себе представить не сможешь, что здесь происходит. Одиннадцать наших дивизий устремились к Сталинграду, чтобы высвободить свои войска из окружения, но в 35 километрах от него мы вынуждены были повернуть назад. Нам удалось овладеть одной высотой, в боях за которую мы потеряли 50 человек. Но соседи справа и слева не смогли нас поддержать, и нам пришлось ее оставить. С этой высоты мы уже видели город и мысленно обещали своим окруженным коллегам завтра их освободить. Но назавтра мы оказались далеко от них. Вместо продвижения вперед мы вынуждены отступать все дальше и дальше на запад. От нашей дивизии в количестве 12 тысяч человек осталось 3–4 сотни и немного танков. Нам теперь все безразлично, ибо так или иначе настанет и для нас последний час». И этот час настал здесь не только для автора этого письма, но и для многих тысяч фашистских вояк.
