Его подхватили на руки и стали качать с дружными выкриками, смехом и шутками. Над двумя другими группами людей взлетали в воздух Байдуков и Беляков. Незастегнутые ремешки шлема штурмана развевались по ветру. Байдуков предусмотрительно зажал кепку в руке.
Когда прекратилось выражение восторгов, вся толпа встречавших разделилась на три группы. Штурманы кораблей потянулись к Белякову. Часть летчиков окружила Байдукова, другая, самая многочисленная, - Чкалова.
- Черти полосатые! - смеясь и шумно дыша, говорил Чкалов. - Такой болтанки даже над Охотским морем не было...
Он ощупывал руки и ноги, делая вид, что проверяет их целость. Потом расправил плечи и сказал:
- Кости в порядке. Ну, давайте потолкуем...
Ему задавали вопросы, а он отвечал. Завязалась беседа, в которой, кроме обычного средства общения - речи, участвовали руки. В Чкалове заговорил опытный летчик-истребитель. Только истребители умели с помощью рук быстро и красиво изобразить положение самолета в пикировании, в боевом развороте, на петле, показать лобовую атаку двух машин, стремительность их сближения на встречных курсах...
Рассказав о том, как он испытывал недавно принятый на вооружение истребитель И-16, Чкалов замолк, наклонил голову и обвел глазами лица окруживших его летчиков.
- Смотрю я на вас, - сказал он, - и думаю: со всех концов страны собрались. А волгари есть? Не может быть, чтоб не нашлось...
Полбин стоял во внутреннем ряду круга. Глаза Чкалова как раз остановились на нем.
- Есть, - ответил он.
- Откуда, земляк?
- Ульяновский.
- Так... Больше никого нету? - Чкалов опять вскинул глаза.
Волжских больше не оказалось.
- Один, значит. Маловато. Ну, товарищи, дайте я с земляком отдельно потолкую. Пять минут...
Все расступились, понимая, что беседа окончена. На окраине аэродрома показались легковые автомашины. Экипаж АНТ-25 должен был ехать в город, на стадион, для встречи с населением.
Чкалов обхватил Полбина за плечи, шутливо пощупал бицепс под тонкой коверкотовой гимнастеркой.
- Крепкий, тугой завязи! Сразу волжского видать. Ну-ка, сядем.
Они присели в тени крыла самолета, мотор которого, остывая, все еще тихо потрескивал. Чкалов спросил, какого года рождения Полбин, давно ли в авиации. Оказалось, они почти ровесники, Чкалов на год старше. Выяснилось также, что практический курс полетов они проходили в одной школе - Оренбургской. Нашлись общие знакомые. Вспомнили первый учебный самолет - старичка У-1, с торчавшей впереди предохранительной лыжей. Похвалили строгого Р-1, не спускавшего летчикам ни одной ошибки.
- А сейчас на чем летаешь? - спросил Чкалов, дружески кладя Полбину на колено большую тяжелую руку.
- На "Тэ-бе третьем", - ответил Полбин. - Командир отряда.
- А-а... Хорошая машина. Я на нем в Одессу летал в порядке тренировки на дальность. Что, небось, надоедает со стабилизатором возиться? Кто у тебя штурвал крутит на посадке?
- Как полагается, правый. Или штурман.
- А если убьют? И одного и другого?
- Борттехника позову.
- Ну, это долго. Пока он, брюхач, к тебе пролезет, ты гробануться можешь. - Чкалов назвал борттехника "брюхачом" потому, что техники, в отличие от летчиков, носили парашюты на животе. - А ты сам не пробовал?
- Что?
- Да вот и самолет держать и угол стабилизатора ставить.
- Нет.
- Попробуй. Я делал, получается. В бою пригодиться может.
Еще многое рассказывал Чкалов, и постепенно выяснилось, что он, которого считали по преимуществу летчиком-истребителем, отлично знал ТБ-3, все его повадки, все плюсы и минусы. Полбин внимательно слушал, стараясь отложить в памяти все, что пригодится ему в работе.
Три блестящие черные "эмки" остановились недалеко от самолета. Народ хлынул к ним. Среди защитных гимнастерок мелькали белые косоворотки Байдукова и Белякова. Полбин, боясь, что Чкалов сейчас тоже уйдет, спросил:
- А на "Тэ-бе первом" приходилось летать? Правда, добрая машина? Почему-то хотелось говорить Чкалову "ты": Полбин на это не решился и выбрал безличную форму обращения.
- Отличная, - ответил Чкалов, не проявляя никаких признаков торопливости. - Ты не оглядывайся, время еще есть. Насчет ТБ-1 могу тебе интересный случай рассказать.
То, что Чкалов назвал "случаем", представляло собой один из эпизодов борьбы за первенство советской авиации. Конструктор Вахмистров, чтобы увеличить радиус действия истребителей, предложил транспортировать их по воздуху на крыльях тяжелого бомбардировщика ТБ-1. Два И-4 были прикреплены к "самолету-матке" и подняты в воздух. Все шло благополучно, но когда настало время отцепляться на большой высоте, один из членов экипажа ТБ-1, которому было поручено привести в действие механизм расцепления, допустил ошибку. Вместо того, чтобы освободить сначала хвост самолета Чкалова, а потом уже шасси, он сделал наоборот. Истребитель внезапно рвануло вверх и стало забрасывать назад.
- Ну, думаю, вот тебе и плавное отделение, - рассказывал Чкалов. - Вижу, задирает меня свечой, сейчас на спину опрокинусь... Погублю "матку", да и Анисимову, что на другом крыле, не сдобровать... Тут я догадался: полный газ и ручку от себя до отказа! Чтоб в плоскости горизонта удержаться. Шуровал, шуровал рулями, пока вырвал хвостовой крюк - и в воздух. Анисимов вслед за мной. Порядок...
Он спрятал подмышки руки, которыми только что оживленно жестикулировал.
- А опыт прошел хорошо, мы его потом повторяли. И главное, я считаю, тут дело не в том, что мы радиус увеличили. Главное... Как ты думаешь, в чем?..
- Не знаю, - откровенно сказал Полбин, который был так увлечен рассказом, что не успел подумать о практической стороне дела.
- А вот в чем. Если под истребители по паре полусоток подвесить, то можно бомбить с пикирования. Точнее такого бомбометания пока нет. Не зря еще в пятнадцатом году русский поручик Шадский начал применять этот способ. Слыхал?
- Шадский? - переспросил Полбин.
- Ну да, Михаил Шадский, военный летчик тридцатого авиационного отряда. Бомбил с пикирования около Черновиц. По-моему, первый случай в истории...
Чкалов поднялся и нагнул голову, чтобы не достать до крыла. Дернул полы кожаной куртки, но не застегнул ее. Посмотрев в сторону машин, около которых все еще не расходилась толпа, он сказал:
- Самолет специальный нужен, пикировщик. - И, помолчав, добавил: - Будет. Ты СБ уже видал?
Именно здесь, на Читинском аэродроме, Полбин видел недавно скоростной бомбардировщик СБ. Это был двухмоторный серебристый красавец, со звоном описывавший виражи в небе.
- Да, - ответил он, тоже вставая.
- Вот. Это, конечно, не совсем он, но уже этап. Полетаешь, сам поймешь.
Чкалов протянул Полбину руку.
