А хвалят и награждают потом, когда все, что приказано было сделать, сделано, когда все это уже позади...
Глава двадцать пятая
Записная книжка за 12 марта 1945 года.
...Утром, когда я был у Петрова, разрешившего заехать к нему познакомиться с обстановкой, мне показалось, что дело начинает идти на лад.
Сам Петров не говорил об этом, но это чувствовалось и по общему настроению, и по топу его голоса, когда он разговаривал при мне по телефону и настойчиво и приподнято спрашивал о разных пунктах: взят ли этот, взят ли тот?
После короткого разговора с Петровым мы с Альпертом сели на свой "виллис" и поехали в сторону фронта. Решили сначала заехать к Москаленко, а оттуда на его правый фланг - в 101-й корпус генерала Бондарева, где, судя по телефонным разговорам Петрова, сегодня намечался успех.
На том фольварке, где десятого марта был наблюдательный пункт 38-й и было тогда полным-полно народу, сейчас сидели только два или три человека из оперативного отдела. Все начальство уехало вперед, в Павловицы, деревню, расположенную на территории, отбитой за эти два дня у немцев; там помещался теперь наблюдательный пункт 101-го корпуса.
До Павловиц мы добрались сравнительно быстро, застряв только в одной пробке. Грунт промерз недостаточно, но погода была приличная, пожалуй, градуса два мороза. В том месте, До которого мы в прошлый раз дошли с Петровым пешком и остановились, теперь через огромную железнодорожную выемку был переброшен мост, а поодаль от него по краям выемки были сделаны косые пологие съезды, и по ним настелена дублировавшая мост, спускавшаяся на дно выемки жердяная дорога. И этот мост, и эта жердяная дорога уже почти ликвидировали пробки. Павловицы были сильно разбиты артиллерийским огнем, должно быть, и нашим, и немецким. Повсюду выбитые стекла, все улицы в воронках, степы домов, как шкура леопарда, испещрены черными пятнами от осколков.
К одной из таких испещренных осколками стен были прямо снаружи пристроены, очевидно, каким-то шутником большие дубовые стенные часы с гирями. Маятник исправно качался, а время было абсолютно точное.
Проходя мимо этих стенных часов, какой-то боец полез в карман, вынул свои часы и сверил их.
Посредине деревни наш "виллис" затерло в пробке. Мы оставили его и пошли пешком на южную окраину Павловиц. Там, сразу за окраиной, размещался штаб корпуса. Дом был грязный и полуразбитый снарядами, и в одном из его флигелей в уцелевшей небольшой угловой комнате был командный пункт Бондарева.
Самого Бондарева не было, но в комнате сидели его начальник артиллерии, Москаленко, Епишев, командующий артиллерией фронта генерал-лейтенант Кариофили и приехавший сюда, очевидно прямиком из штаба фронта, раньше нас Петров. - Ну и какие же там у немцев блиндажи? - спрашивал кого-то по телефону Москаленко в тот момент, когда я вошел. - Ах, вон как, даже с коврами? А немцев убитых много?
В это время Петров, продолжая начатый разговор, говорил Епишеву:
- Уверяю вас, что наши радисты и наши телефонисты порой лучше понимают серьезность обстановки, чем иные штабные офицеры. Во всяком случае, если не понимают, то чувствуют се иногда безошибочно.
По настроению всех сидевших в комнате мне показалось, что дело продолжает идти на лад.
Москаленко снова и снова брал трубку, разговаривал с командирами корпусов и дивизий.
- Здравствуйте! Что же это вы ночью хорошо действовали, а днем погано? Почему? Дневного света боитесь?
- Надо огнем ломать сопротивление, а не кровью.
- А вы откуда со мной говорите? Из лесу? Все из того же? Очень плохо. Я считал, что уже вчера вас оттуда выгнал, а сегодня приходится еще раз выгонять. Немедленно вперед, в Гурны!
- Дайте побольше огня по дорогам, ведущим к немцам из Ратиборы! Немцы оттуда тащат войска!
- Вот сегодня, по крайней мере по стрельбе, бой чувствуется, - положив трубку, говорит Москаленко, обращаясь к окружающим. - А то вчера артподготовка кончилась - и сразу настала гробовая тишина.
Ему звонят, и он снова берется за трубку, говорит со своим начальником штаба.
- А откуда движутся немецкие танки? Так. А где они утром были? Так. Ну, если они сейчас еще там, то будут здесь перед нами, не раньше, чем завтра утром. Нацеливайте на них и сегодня и завтра с утра авиацию, чтобы по возможности разбомбили их на подходе.
Очевидно, промежуточный телефонист, не успев соединиться с Москаленко, говорит про него кому-то, что он куда-то пропал.
- Я не пропал! - весело кричит по телефону Москаленко. - И никуда не пропаду, пока война не кончится!
- Плохо воюете! Плохо воюете! Скажите своему Первому, что он последние дни командует вашим хозяйством, если будет так, как сегодня, распускать слюни. Уговаривает там, понимаете, своих командиров бригад, - недовольно отрывается Москаленко от телефона, - вместо того, чтобы им приказать! Я вот возьму да передам сейчас его 103-ю бригаду Бондареву!
По другому телефону разговаривает полковник - командующий артиллерией корпуса, совершенно охрипший за эти дни и вдобавок немножко шепелявящий оттого, что у него нет нескольких передних зубов.
- Я думаю, что сегодня пройдем еще не особенно далеко, - говорит Петров. - Так я думаю. Вот здесь они попробуют задержаться, на этом рубеже. Сегодня надо напирать здесь, где уже пошли, развивать успех. А назавтра все равно придется готовить удар еще и в другом месте.
Москаленко говорит по телефону, должно быть, со своим командующим артиллерией.
- То есть как это у вас залпов нет? А вы скажите вашим эрэсовцам, что мы здесь присутствуем - и я, и командующий фронтом, - у них сразу найдутся и залпы и все!
Как только он положил трубку, возникает разговор о возможности использования эрэсов для стрельбы прямой наводкой.
- Ну и что ж, - говорит Москаленко, - какие у нас основания больше цацкаться с ними, чем с другими видами вооружения? Их тоже нужно при случае на прямую наводку использовать. Особенно при артподготовке - скрытно подвезти дивизион, скрытно его поставить и ударить с короткой дистанции, Впечатление страшное!
Кто-то замечает, что эрэсами можно бить даже с меньшего расстояния, чем километр.
- С меньшего нет! Для этого у них слишком большое рассеивание.
- Это хорошо, что они там уразумели, что надо не пузом брать, а огнем, - говорит Петров, выслушав доклад только что пешком добравшегося с передовой офицера связи, и, назвав его по фамилии, спрашивает: - Ну как, за эти дни много сапог стоптало?
- Порядочно.
- А новых командующий армией не дает?
- Пока не дает.
- Ладно, приходите ко мне, - улыбаясь, говорит Петров, Москаленко приказывает командиру находящейся на марше артиллерийской бригады поскорее двигаться, чтобы не задержать идущих вслед танков.
