вышел после просмотра и увидел, что он сидит над той же самой фразой. Полная самоотдача.
В другой раз мне посчастливилось сидеть рядом с Питером во время записи партитуры к «Возвращению Короля» в студии Эбби-Роуд в Лондоне. Я сидел за пультом управления и с благоговением наблюдал, как Говард Шор [20] дирижирует Лондонским филармоническим оркестром – они играли вживую, озвучивая сцену из фильма. Пока звучала музыка, Питер сидел, откинувшись на спинку стула и закинув руки за голову. Я видел, как по коже его рук бегут мурашки и волоски на руках встают дыбом. Даже теперь, после стольких лет работы в этой профессии, Питер все так же горел ею, оставался все таким же целеустремленным, как в начале пути.
Ричард точно такой же, всегда преисполнен энтузиазма. Всегда готов показать новую работу и рассказать смешные случаи. Это его вотчина, и он ее обожает. Когда мы приезжали с Майком, Ричард превзошел сам себя. Несмотря на огромную занятость, он уделил нам много времени и показал все что мог. Он обратил внимание, что мы с опаской ходили по лестницам и коридорам, всегда беспокоясь, как пройдет Майк. Никто нас не торопил, и Майк с Ричардом очень хорошо поладили. После смерти Майка Ричард и Таня прислали мне прекрасное письмо и еще раз заверили, как им было приятно нас принять и как грустно узнать, что Майк ушел.
В общем, я пошел на обед с Ричардом. Из-за всей этой истории со списком желаний, из-за того, что я никогда не знаю, какой подставы мне сейчас ждать, пока не влипну в очередной раз, я даже не посмел попытаться запланировать что-то еще. Тем больше были мои удивление и радость, когда Ричард, сидя в конференц-зале в окружении «Оскаров» и других наград, а также разнообразных деталей реквизита, широко мне улыбнулся и спросил: «Сходим на небольшую экскурсию?» – «С огромным удовольствием», – я вскакиваю, горя от нетерпения увидеть, что тут новенького. И мы идем.
Во время экскурсии мы оказываемся около двери, которую я раньше не видел. Меня вводят внутрь и знакомят с двумя людьми, которых я мельком видел в прошлые разы: Джейсоном Дочерти и его женой Ким.
«Итак, Ройд, эти двое превратят тебя в орка, – с широкой улыбкой говорит Ричард. – Как тебе такое?»
«Вау!» – все что я могу ответить. А потом «А-а-а-а-а!», когда я замечаю высунувшегося Дрю, который прятался за гримерным столиком и теперь направляет на меня камеру. Очередная подстава. А я думал, что просто пообедаю и посмотрю, что тут появилось нового за это время. Оказывается, весь это фокус с «экскурсией» только для того, чтобы ошарашить меня очередным заданием. Орк! Нет, это, конечно, потрясающе. У меня будет полный пластический грим и костюм, я буду выглядеть, как безумное чудище. Я был рейнджером, даже дважды, но орком никогда.
Второй раз я играл рейнджера во второй части фильма о хоббите – «Хоббит: Пустошь Смауга». Эта моя роль была побольше, чем во «Властелине Колец». В сцене, где я был задействован, несколько рейнджеров несут тело короля-чародея Ангмара, обернутое в цепи, и кладут в большой каменный саркофаг в глубине освещенной факелами пещеры. Еще одному рейнджеру надо было бросить меч короля на его тело.
«Снято, – сказал Питер. – Вообще, знаете что, это сделает Ройд. Он командир отряда, так что… именно он как командир выйдет вперед и бросит меч. Хорошо?»
«Хорошо», – согласился я. Да! Очень крутой эпизод! Я торжествовал.
План заключался в том, что я пройду по узкому проходу мимо людей, держащих факелы в пугающей близости от моего лица, поднимусь на несколько ступенек, брошу меч на тело в саркофаге в нескольких дюймах от очень дорогого объектива очень дорогой 3D-камеры и буду надеяться, что не задену ее.
«Что, если я промахнусь?» – спросил я Эндрю Лесли, оператора-постановщика, теперь, к несчастью, покойного. Я понятия не имел, но догадывался, что один только объектив будет стоить тысячи фунтов, много тысяч фунтов. А если камера разобьется, съемки прервутся, пока не достанут новую… Не хотел бы я, чтобы это было на моей совести. Камень, может, и был искусственным, как и все декорации, но меч был точно настоящим. Металлическим. Тяжелым. И он легко мог испортить хорошую камеру.
«Да, это хороший вопрос», – ответил Эндрю. И мы ждали, пока он установит перед объективом защитный экран из оргстекла. В первый дубль, когда я бросил меч на тело короля-чародея, он отскочил и угодил прямо в защитный экран перед объективом. На волосок от гибели. Понадобилось несколько дублей, чтобы сделать как следует. Но сцена в результате получилась прекрасная.
Через некоторое время я с разрешения «Уорнер Бразерс» организовал премьеру фильма в пользу валлийского благотворительного фонда. Майк был со мной на лондонской премьере первой части «Хоббита», но к тому времени, когда должна была выйти вторая часть, он уже был в инвалидном кресле, так что я не стал тащить его на премьеру и вместо этого привез премьеру к нему. Для меня это был великий момент.
Я сидел рядом с креслом Майка. Кинотеатр был набит битком. Я с огромным предвкушением ждал свою сцену, чтобы похвастаться крошечным (огромным!) эпизодом, где я – крутой командир рейнджеров – на похоронах короля-чародея бросаю меч, и когда этот момент приблизился, я наклонился к Майку: «Вот. Сейчас будет моя роль».
Майк наклонился к Лауре и сказал об этом ей. Она наклонилась к Стори. Стори наклонился… ну и пошло. Я видел, как эти слова распространяются по ряду, на котором сидели все члены семьи. Все затаили дыхание. Все ждали. Предвкушали.
«Ну и где же?» – шепнул мне Майк через несколько минут.
«Меня вырезали», – я был полностью раздавлен.
И тогда Майк расхохотался. Он чуть не обоссался от смеха. Я вжался в кресло, разочарованный тем, что мою сцену вырезали, с горечью осознавая, что Майк будет теперь вечность это смаковать. Теперь у него был повод для бесконечного веселья. Это никогда не кончится. Но, не волнуйтесь, на самом деле, вы можете увидеть эту сцену. Она не вошла в версию для массового проката, но есть в расширенной версии.
Третья часть – «Хоббит: Битва пяти воинств», – в которой снялся в более длинном эпизоде Стори (и его не вырезали), вышла через несколько лет. Майк ее уже никогда не увидит.
Выходит, что мне будут делать полный костюм «героя». А поскольку «герой» – это тот, кого снимают крупным планом, нельзя упустить ни одну деталь. Мало того, пластический протез, который на меня наденут, носил сам Шэйн Ранги,
