Те роковые полчаса, пока на этот раз немцы, а не румыны делали обыск в доме и во дворе, нам показались вечностью. Особенно жутко было, когда они вошли в сарай и овчарки, яростно лая, бросались из стороны в сторону. Автоматная очередь прошлась по стенам сарая, несколько пуль, прошив крышку нашего тайника, ушли глубоко в землю...
Немцы наконец ушли. Тогда насмерть перепуганные Нила и Мила наперебой принялись рассказывать нам, что же все-таки произошло. Оказалось, что никакие войска в районе Буга и соседних деревень не появлялись. Беспорядочная стрельба возникла среди перепившихся немецких солдат, недавно прибывших с фронта. Как и почему за нашими девчатами увязался немецкий патруль, кого он искал в доме Степана Петровича - так и осталось невыясненным.
* * *
В конце февраля учительницы-связные передали нам, чтобы мы были готовы переправиться к партизанам. Ранним утром следующего дня, распрощавшись с семьей Степана Чернобая, в сопровождении незнакомого подпольщика, мы поехали куда-то на колесной подводе, запряженной хорошей лошадью. К вечеру того же дня добрались до местечка Веселиново. Здесь размещался партизанский отряд "За Родину", здесь нам предстояло жить и работать в подполье около месяца, пока отряд не соединился с наступавшими войсками Красной Армии.
Веселиновская подпольная группа, насколько мне было известно, не имела связи с Большой землей. Но боевая работа партизан в фашистском тылу причиняла немцам немало забот.
Жили мы глубоко под землей, в вырытой и построенной под неприметным домом землянке. Как рассказывали, эту землянку рыли несколько месяцев, притом только ночью, вынося землю в мешках далеко в поле. Размеры ее были довольно внушительные. Достаточно сказать, что около двух лет размещалось там и вело работу веселиновское подполье. В последние несколько недель - вплоть до освобождения - в этом подземелье собрали всех активистов и даже просто подозреваемых полицией и немецкой комендатурой местных жителей, чтобы сохранить им жизнь и подготовить вооруженное восстание к моменту подхода частей Красной Армии. В общей сложности там скрывалось более пятидесяти человек.
Помню, как нас троих привели в дом и, открыв замаскированный в подпечье лаз, предложили спускаться вниз. В этот лаз, обложенный мешками с мукой, по специальной лестнице предстояло спуститься на глубину до трех метров, затем, как по траншее, ползти около двух метров по прямой, а дальше опять вниз. А там уже и вход в землянку, где были устроены двухэтажные нары для отдыха. Посередине помещения располагались ружейные пирамиды с разнокалиберным оружием различных марок, большой стол с пишущей машинкой, на которой печатались листовки, распоряжения, поддельные справки. Запасный выход шел под домом и выводил на поверхность во дворе, за сараем.
Помню, 29 марта 1944 года на рассвете, мы все, размещавшиеся в землянке, и другие действовавшие в районе подпольщики завязали в Веселиново бой с отступавшими немецкими и румынскими частями. Перед этим руководство подпольем послало навстречу нашим частям разведчиков с просьбой побыстрее, хотя бы передовыми отрядами, оказать помощь восставшим. Советские войска мы встретили уже будучи хозяевами Веселинова.
Трудно передать радость этой встречи. Первые дни я никак не верил, что могу свободно ходить, говорить - жить...
Когда руководители вновь созданного райкома партии и райисполкома вместе с командованием частей, освободивших райцентр, осмотрели землянку, где работали подпольщики, даже видавшие виды были поражены. Тогда предлагалось сохранить ее для потомства как память о героической борьбе нашего народа с фашизмом. К сожалению, не удалось...
К слову сказать, и о боевых действиях подпольщиков Веселинова теперешние его жители мало что знают. А подвиг веселиновских патриотов не должен быть забыт. Узнав приблизительное место базирования наших полков, получив удостоверения, характеристики о работе в подполье, мы трое, Василий Скробов, Михаил Смертин и я, по-братски распрощались и направились в разные стороны на поиски своих.
По пути я зашел к Степану Чернобаю, где переночевал - уже по-человечески, не в погребе, как бывало. Утром тепло простившись с хозяевами, двинулся дальше - в направлении Николаева, где состоялась моя встреча - если ее можно так назвать - с друзьями-летчиками.
Проходя по улицам, часто останавливаясь и читая расклеенные газеты и журналы, я вдруг увидел портреты Героев Советского Союза. Среди них узнал летчиков нашей дивизии: Покрышкин, братья Глинка, Бабак, Лавицкий, Шаренко, Речкалов... "Родные мои!.. Герои!.." - радостные, светлые мысли теснились у меня в голове, а на глазах навернулись слезы. Видно, задержался я у журнальных фотографий. Уже прохожие останавливались, подозрительно и недоверчиво приглядываясь ко мне. Помню, один из них, с пустым правым рукавом и медалями на груди, резко бросил мне:
- Что тут слезу пускаешь? Сам мог бы таким стать! На фронт идти надо, а не отираться по тылам...
Мог ли он знать, что творилось на душе у этого "отирающегося по тылам". Только 20 апреля 1944 года мне удалось добраться до родного полка.
В родном полку
Не так-то просто в суровые военные годы узнать место расположения нужной тебе воинской части. Люди насторожены, подозрительны, а уж мой внешний вид никак не располагал к доверительности. И все же, продвигаясь в юго-восточном направлении через Николаев, Херсон, я получал подтверждения, что иду правильно.
Несколько раз в нерешительности спрашивал пилотов: "Где же базируется 9-я истребительная дивизия?" Пилоты недоверчиво смотрели на меня, порой посылали по-русски бог весть куда... Тогда, встретив однажды молодцеватого старшего лейтенанта в кожаном реглане, я пошел на хитрость:
- Разрешите обратиться, товарищ полковник?
- Ну валяй обращайся! - ответил он, явно довольный моей немудрящей лестью.
- Не знаете ли вы таких летчиков, как Покрышкин, братья Глинка? - начал издалека.
- Кто же их не знает! Не только знаю, но и воюем вместе. А ты чего хотел-то? Сам кто будешь?
- Да родственник я ДБ и ББ. Разыскиваю их. Вы вот, видать, знаете, где найти. Небось тоже герой? - давил я на психику "полковника".
- Ну еще не герой - жду указа, - не преминул он уточнить и сдался: - Дуй в район Большого Токмака, там отыщешь своих Глинок!
Я решил пробираться через Херсон, Каховку на Мелитополь. Как же хотелось остановиться в Каховке, зайти в тюрьму, где совсем недавно пришлось пережить столько ужасов! Но желание поскорее встретиться с боевыми друзьями неутомимо вело вперед. Вот только никак не верилось, что своих однополчан найду там, откуда сам не вернулся из боя... Одолевали сомнения: "Уж не по ложному ли следу иду? Почему не двигается наша дивизия вперед? Ведь фронт далеко за Днепром, а Большой Токмак - это глубокий тыл".
