Ознакомительная версия.
113
О трагедии «Венцеслав», сочинение Ротру, переделанной г. Жандром. – Сын Отечества. 1825. Т. XCIX; Перечень из писем к издателям «Сына Отечества» из Москвы. – Сын отечества. 1825. Т. CII.
Первая, вторая и четвертая часть поэмы сохранились: третью потерял Беляев. В ней был заговор Давида о погублении Василька, вступление Василька с дружиной в Киев, посещение ими храма, раздача милостыни, наконец, явление Василька во дворец к Святополку, его арест и отправление за город. (Русская старина. 1882. XXXIV, с. 564).
Собрание стихотворений декабристов. Лейпциг, 1862, с. 32.
Завалишин Д. Записки. II, с. 145, 149.
Вот это стихотворение (Собрание стихотворений декабристов. Лейпциг, 1862, с. 35–36):
Недвижимы, как мертвые в гробах,
Невольно мы в болезненных сердцах
Хороним чувств привычные порывы;
Но их объял еще не вечный сон,
Еще струна издаст бывалый звон —
Она дрожит – еще мы живы!
Едва дошел с далеких берегов
Небесный звук спадающих оков
И вздрогнули в сердцах живые струны —
Все чувства вдруг в созвучие слились…
Нет, струны в них еще не порвались!
Еще, друзья, мы сердцем юны!
И в ком оно от чувств не задрожит?
Вы слышите: на Висле брань кипит! —
Там с Русью лях воюет за свободу
И в шуме битв поет за упокой
Несчастных жертв, проливших луч святой
В спасенье русскому народу.
Мы братья их! Святые имена
Еще горят в душе: она полна
Их образов, и мыслей и страданий.
В их имени таится чудный звук:
В нас будит он всю грусть минувших мук,
Всю цепь возвышенных мечтаний.
Нет, в нас еще не гаснут их мечты!
У нас в сердца их врезаны черты.
Как имена в надгробный камень.
Лишь вспыхнет огнь во глубине сердец,
Пять жертв встают пред нами; как венец,
Вкруг выи вьется синий пламень…
Сей огнь пожжет чело их палачей,
Когда пред суд властителя царей
И палачи и жертвы станут рядом…
Да судит Бог!.. А нас, мои друзья,
Пускай утешить мирная кутья
Своим таинственным обрядом.
[1831]
Оно ходило по рукам в массе списков. Один список был прислан в редакцию «Русской Старины» крестьянином Самсоновым. (Русская старина. 1875. Т. IX, с. 47).
В особенности Завалишин, который говорит, что Одоевский раньше наделял царское семейство самыми язвительными эпитетами, а затем написал это стихотворение. Завалишин Д. Декабристы. – Русский вестник. 1884. Т. II, с. 856–857.
Розен А. Записки. Лейпциг, 1870, с. 364.
Ср. с. 295: «Следует заметить, – справедливо указывает Н. Мазаев, – что эта милость коснулась не одного Одоевского, а одновременно и других декабристов, находившихся с ним в одном разряде». (Сочинения А. И. Одоевского. С. IX).
Перечитывая через год это стихотворение в списке бар. Розена, Одоевский прибавил следующие строки:
И что не мерзлый ров, не снеговой увал
Нас мирно подарят последним новосельем,
Но кровью жаркою обрызганный чакал
Гостей бездомных прах разбросит по ущельям?
(Сочинения А. И. Одоевского. С. 71).
С А. М. Янушкевичем Одоевский познакомился в Ишиме. Янушкевич, польский патриот, человек очень образованный и много путешествовавший, был сослан в Сибирь за антиправительственную агитацию. С Одоевским в Ишиме он поделился той кипарисной веткой, которую сорвал в Италии на могиле Лауры, и Одоевский отблагодарил его в трогательном стихотворении «А. М. Янушкевичу, разделившему со мною ветку с могилы Лауры». (Из записок Н. И. Лорера. – Русский Архив. 1874. I, с. 363–364).
«С другом любо и в тюрьме!»
В душе мыслит красна девица
«Свет он мне в могильной тьме…
Встань, неси меня, метелица,
Занеси в его тюрьму!
Пусть, как птичка домовитая,
Прилечу и я к нему,
Притаюсь, людьми забытая».
Он сложил это стихотворение, когда ночью на пути в Сибирь он проезжал мимо дома кн. Кочубея, где в тот вечер был блестящий бал; см. с. 29.
Мазаев М. А. Ф. Бестужев. – Венгеров С. А. Критико-биографический словарь русских писателей и ученых. III, с.177–178.
Все факты, упомянутые в этой главе, равно как и все строки, заключенные в кавычки, взяты из статьи М. А. Бестужева «Детство и юность А. А. Бестужева (Марлинского) 1797–1818». – Русское слово. 1860. XII, с.1–16.
Записки Михаила Александровича Бестужева. – Русская старина. 1881. Ноябрь, с. 622.
Из архива Ф. В. Булгарина. – Русская старина. 1900. Февраль. Письма от 28/Х 1821 г. и 14/I 1822 г.
«Путешествие в Ревель» и «Листки из дневника гвардейского офицера», 1821–1822 г.
В Москве в его честь литераторы давали даже праздники. (Письмо Каченовского к Булгарину 1823, 26/III. – Русская старина. 1903. Декабрь, с. 606).
Письма В. А. Жуковского к А. И. Тургеневу. М., 1895. С.209.
Письмо к К. Полевому 1832 22/IX.
Русский вестник. 1870. VI, письмо 1831 г. 19/I.
Ср. Бартенев. Пушкин в южной России. – Русский архив. 1868 [1866 – Ред.], с. 1199.
Знакомство А. А. Бестужева с А. С. Грибоедовым, статья Бестужева, сохранившаяся в бумагах Е. А. Бестужевой. – Отечественные записки. 1860. Т. CXXII. Октябрь, с. 633–640.
Из архива Ф. В. Булгарина. – Русская старина. 1900. Февраль, с. 392–404, письмо 15/III 1832 г.
Письма А. А. Бестужева к Н. и К. Полевым. Письмо 4/II 1832 г.
Г-жа Саковнина рассказывает, что Грибоедов, зная помыслы декабристов, не советовал одному из своих друзей знакомиться с Бестужевым (Саковнина Е. [Соковнина. – Ред.] Воспоминания о Бегичеве. – Исторический вестник. 1889. Т. XXXV, с. 672).
Сам Бестужев в своих показаниях говорил так о Грибоедове: «с Грибоедовым как с человеком свободомыслящим я нередко мечтал о желании преобразования России. Говорил даже, что есть люди, которые стремятся к этому, но прямо об обществе и его средствах никак не припомню, чтобы упоминал. Да и он как поэт желал этого для свободы книгопечатания и русского платья (?). В члены же его не принимал я, во-первых, потому что он меня и старее, и умнее, а во-вторых, потому что жалел подвергнуть опасности такой талант, в чем и Рылеев был согласен. Притом же прошедшего 1825 г. зимою, в которое время я был знаком с ним, ничего положительного и у меня не было.
Бартенев. Пушкин в Южной России. – Русский архив. 1868, с. 1199.
Записки М. А. Бестужева. – Русская старина. 1881. Ноябрь, с. 610.
Из архива Ф. В. Булгарина. – Русская старина. 1900. Февраль. с.392–404.
Письмо к А. Андрееву 1831 г. 9/IV. – Русский архив. 1869, с. 606–607.
Там же. Письма 26/V 1821, 6/IX 1821, 22/X 1821.
Показание 14 марта 1826.
Слова «продажность» в печатном тексте письма нет. На экземпляре публичной библиотеки оно приписано карандашом с заметкой: «из подлинного письма Н. Полевой».
Письма А. А. Бестужева к Н. и К. Полевым. – Русский вестник. 1861. Т. XXXII. Предисловие К. Полевого, с. 285–286.
Русский архив. 1880. III, с.461.
Записки Ф. Ф. Вигеля. М., 1892. VI, с.57.
Из архива Ф. В. Булгарина. – Русская старина. 1900. Февраль, с. 392–409.
С этим согласны и биографы. См.: Пыпин А. История русской литературы. IV, с. 408; Венгеров С. Критико-биографический словарь русских писателей и ученых. III, с.157.
Якушкин В. Я. [В. Е. – Ред.] К литературной и общественной истории 1820–1830 г. – Русская старина. 1888. Ноябрь, с. 319.
В формулярном списке его образование аттестовано так:
По-российски, французски, латынски и немецки читать и писать умеет. Высшей математике, физике, истории, зоологии, ботанике, минералогии, политической экономии, статистике, правам, мифологии, архитектуре, рисованию, фиктованию (обучался) и танцовать знает.
Показания хранятся в Государственном архиве. Дело I B № 339.
Он усердно читал Адама Смита; увлекался чтением Нибура и интересовался трудами Гумбольта, Паррота и Араго.
Греч Н. Записки о моей жизни. СПб., 1886, с. 391.
«Входя в общество по заблуждению молодости и буйного воображения, я думал чрез то принести пользу отечеству в будущем времени, если не делом, то распространением либерализма. Приманка новизны и тайны также немало в том участвовали и мало-помалу завлекли меня в преступные мысли», – говорил Бестужев в одном из своих показаний.
Ознакомительная версия.
