Озадаченные и несколько испуганные гости стали пятиться к выходу. Видно, испугались какой-то западни. Я с удовольствием пошла их провожать. Остановка автобуса № 10 тогда была у наших ворот, но ходил он редко. Скованность прошла, на прощание они спросили:
— Вы со школьной скамьи и прямо замуж?
— О, нет. Сколько мне дадите лет?
— Восемнадцать.
— Беру с восхищением, — сказала я.
Дау восторженно встретил меня.
— Какого ты выбрала? Надеюсь, ты назначила свидание? — Даунька, у них, вероятно, были серьёзные намерения. Как только узнали, что ты мой муж, они удрали. — Коруша, ты все врёшь! Ты должна заводить поклонников, должна флиртовать! Помни, «от белого хлеба и верной жены мы бледною немощью заражены».
— А ты, конечно, уже сбегал к Женьке и сообщил ему, что ко мне пришли целых два «Рапопорта». Нет, Даунька, тебе не придётся отсиживаться у Женьки.
— Как? Ты не будешь заводить любовников?
— А где твои обещанные любовницы?
— Коруша, я стараюсь, я ищу, но мне трудно найти. Ведь я чистейший красивист. Я в девках засиделся до 27 лет! Позор! Коруша, по-настоящему красивых женщин очень мало. Все время удивляюсь: как мне ещё повезло с тобой. Главное, ты обладаешь поразительным свой ством: с годами все время хорошеешь. Когда в течение года я вынужденно не видел тебя, при встрече ты превзошла все мои мечты. Я понял, почему у сказочных красавиц во лбу звезда горит: от тебя исходит сияние. Но я не лодырь, я ищу! Ада по-настоящему красива, Танька — стерва — тоже, но я явно не в их вкусе. Они отпадают. Ещё я встречал очень хорошеньких официанточек, но они с большим презрением отвергали меня. Между прочим, я провёл статистику: самый большой процент хорошеньких девушек среди официанток, но, увы, я им не импонирую. Женька обещал помочь, я с ним договорился так: если он меня познакомит с красивой особой, независимо, освою я её или нет, он получает премию в 500 рублей.
— И он согласился?
— Он уже заработал 1500 рублей.
— Даунька, мягко выражаясь, твой друг оригинален. — Корочка, но тебе ничего не стоит завести любовников. За тобой пойдёт любой мужчина. Вот этот офицер синеглазый. Я в мужской красоте плохо разбираюсь, но Леля его видела в окно и сказала: «красавец».
— Дау, Петя тоже был красавец, а вот такой взбаламученный Даунька только один на всей планете! Мой наглядный, квантово-механический. Скажи, можно без любви заводить любовника?
— Нет, без любви нельзя.
— А вся моя любовь, вся моя влюблённость захвачены, как вихрем, тобой, на долю любовников не остаётся ничего!
— Так мало у тебя такого великого чувства? Хватает только на одного законного мужа? Это, Коруша, чушь! Было простительно, когда мы были любовника ми. Я и сейчас до чёртиков влюблён в тебя, но я очень хочу ещё хотя бы одну любовницу. Послушаешь тебя, придёшь просто в ужас. Что бы делали бедные мужчины, если бы все жены были верными?! Но мужчины изменяют своим жёнам с чужими жёнами, этого не следует забывать! Ты помнишь мой любимый анекдот о женской логике: «Мне мой муж так изменяет, так изменяет, что я не знаю, от кого у меня дети!».
Воздушная лёгкость характера. Как с ним было легко! Даже упрёки воспринимал с сияющей улыбкой.
— Дау, ты опять из ванны вышел мокрый, босой, испортил весь паркет, — говорила я, ликвидируя изящные следы его босой ноги. Кисти рук тоже были трогательно изящны. Все безгранично покоряло, в нем не было изъянов.
Его яркая личность озарила всю мою жизнь. Все освещалось его присутствием, его любовью. Но где-то таилась тревога: а вдруг за этот величайший источник счастья, неземной радости придётся расплачиваться жесточайшими страданиями? Боги злы, завистливы и очень коварны!
Грянула Великая Отечественная война. В прекрасное лето, в прекрасное утро грянул гром страшнейшей из войн. Институты Академии наук СССР имели броню. Секретарь парткома нашей партийной организации, где я работала, сказал мне: «Кора, у тебя сейчас одна очень серьёзная партийная нагрузка — береги мужа. Ландау очень нужен нашей стране».
Значимость Дауньки меня поразила, но не оправдала. Моя совесть была нечиста. Правда, военной специальности у меня не было, мобилизации я не подлежала, но была молодость, было здоровье, была война, был фронт. Особенно, когда я встречала раненых, было очень стыдно. Но был ещё и Дау. Опасность обострила любовь. Добровольно уйти на фронт, оставить Дау — это было выше моих сил. Я стала предательницей перед лицом моей комсомольской юности. Партийное поручение секретаря ревностно выполняла, особенно в эвакуации в Казани. Выполняла ещё много партийных поручений. Даже была зачислена в штат инструктором райкома партии в Казани в 1943 году, но мы уже уезжали в Москву, домой.
В 1943 году Дау получил свой первый орден «Знак Почёта». Этой первой награде Родины во время войны Дау радовался более всех наград, полученных им потом. Счастлив он был тем, что его работы в военной области заслужили награду.
Сейчас, сопоставляя отдельные факты из казанской жизни, я думаю, что Дау имел какое-то отношение к созданию знаменитых «катюш». Он тогда много работал над техническими расчётами. Он молниеносно решал и исправлял военные математические задачи.
Осенью 1942 года в Казань из Харькова приехал Илья Лившиц, хотя их институт был эвакуирован в Алма-Ату. Вечером от Женьки Дау вернулся очень возбуждённым:
— Коруша, какую массу золота я видел у Женьки! Первый раз видел золото царской чеканки. Продемонстрировав мне своё золото, Женька и Илья стали меня уговаривать сейчас под шумок пробираться к персидской границе, а когда немцы возьмут Волгу, перейти границу и пробираться в Америку. Золото-то поможет до Америки добраться.
— Дау, а причём здесь ты? Пусть бегут со своим золотом в Америку.
— Коруша, им необходимо моё имя в пути и особенно в Америке. Нет, ты не бойся, я никуда бежать не собираюсь, но я никак не мог доказать Лившицам, что немцы Волгу не перейдут и что Россию завоевать невозможно! Почему-то забывают историю. Армия Гитлера погибнет, как погибла армия Наполеона.
— Дау, а ты не посоветовал Женьке сдать своё золото в фонд победы?
— Коруша, мы победим без Женькиного золота, но про золото ты знать не должна. Я дал слово о золоте тебе не говорить. А главнейшее — я сейчас нужен стране, я ведь тоже работаю на Красную армию.
Об этом говорит ещё и тот факт, что в 1945 году в докладах Академии наук появились три статьи Дау о детонации взрывных веществ. В справочниках наряду с адресом Института физических проблем был ещё адрес Инженерного комитета Красной армии.
Илья с семьёй уехал в Алма-Ату, а Женька остался при Ландау. Уговаривать меня бежать в Америку Женька не решился. Когда же в 1943 году мы вернулись в Москву, опять пришлось поселиться в одной квартире с Женькой.
