скончался (позже здание стало частью Эрмитажного театра). Довольно нарядный: его украшали четыре колонны коринфского ордера, образующие портик, а над ними — три картуша. Два боковых — с двуглавыми орлами с императорской короной, и центральный — с изображением Аполлона на колеснице в лучах солнца, над колесницей — большая корона с корабельным носом.
Но этот дворец очень маленький и никак не мог вместить царский двор, сильно разросшийся за время правления Екатерины и Петра II. И уже в 1732 г. Бартоломео Франческо Растрелли получил от Анны Иоанновны приказ возвести еще один Зимний дворец на левом берегу Невы. Позже он составил такое описание дворца: «В этом здании был большой зал, галерея и театр, также и парадная лестница, большая капелла, все богато украшенное скульптурой и живописью, как и вообще во всех парадных апартаментах. Число комнат, которые были устроены в большом дворце, превышало двести, кроме нескольких служебных помещений, лестниц и большого помещения для караула, дворцовой канцелярии и прочего». Парадные залы убраны с подобающей для императорского двора пышностью и имели «штучные ромбоидные, с звездами полы». Особенно нарядными выглядели Тронный зал, Аванзал и Театр. Тронный зал украшал плафон работы Людвига Каравакка [23], который подпирали пятьдесят резных пилястр, художник расписал и плафон потолка Аванзала, богатым резным декором украшена церковь. Одно время во дворце находилась и знаменитая Янтарная комната, позже перевезенная в Царское Село. Феофан Прокопович писал о Зимнем дворце: «Дом сей… столь чюдного дела, что такого Россия до днесь не имела».
В 1735 г. завершилось строительство дворца, и Анна Иоанновна переехала в него на жительство. Газета «Санкт-Петербургские ведомости» так рассказывала об одном из придворных праздников: «…изволила Ея Императорское Величество подняться в новопостроенную 60 шагов длины имеющую и богато украшенную Салу, к убранному золотым сервизом столу… После четвертого часу начался в золотом, великими зеркалами и картинами убранном Сале, бал…». Позже великая княгиня Екатерина Алексеевна высоко оценит комфорт, в котором жила ее предшественница: «К концу осени, — вспоминает Екатерина II в третьем варианте своих “Записок”, — императрица перешла в Зимний дворец, где заняла покои, в которых мы помещались прошлую зиму, а нас поместили в те, где великий князь жил до женитьбы. Эти покои нам очень понравились, и, действительно, они были очень удобны; это были комнаты императрицы Анны».
Летний дворец Анны Иоанновны построен одновременно с Зимним и также по проекту Растрелли. Дворец размещался в Летнем саду, на месте «залы для славных торжествований», — большой залы с галереей, построенной для ассамблей. Он растянулся вдоль набережной Невы на 150 шагов, от боковых крыльев отходили спуски к Неве. На кровле установили балюстраду и декоративные скульптуры. Часто расположенные окна, обрамленные наличниками, и колонны украшали фасад дворца.
Во дворце было 28 покоев, разделенных на две анфилады: «антикамора» (где принимали послов); «комедия» (самый большой зал дворца для балов и представлений); обер-гофмаршальские помещения, спальня императрицы, большая императорская зала, 10 покоев герцога Бирона, 4 покоя, которые занимал его сын Петр; покои фрейлин; контора для письмоводства; казенные палаты, где хранились палатные уборы; оружейные палаты. В центре дворца располагался Тронный зал.
Анна Иоанновна переехала в Летний дворец 1 июня 1732 г. По этому случаю «Санкт-Петербургские ведомости» сообщали: «В Санкт-Петербурге 1 дня июня около 1 часа по полудни переехала Е.И.В. из своих палат… в императорский Летний дворец, причем с крепости и с Адмиралтейства из многих пушек выпалено, так же, как и 3 изрядно вызолоченные яхты введены».
В следующем году Петербург посетил англичанин Фрэнсис Дэшвуд, который, в числе других достопримечательностей, осмотрел Летний дворец и написал в своем дневнике: «Летний дворец, в котором теперь живет императрица, — длинное одноэтажное деревянное здание, в нем просторные апартаменты, и оно для этого времени года кажется очень подходящим. С прибытием царицы из Москвы здание было полностью возведено от самого основания за шесть недель, но сейчас здесь ничего не делают, хотя в работах над этим зданием занято две тысячи человек».
Другое описание дворца мы находим у датского путешественника Педера ван Хавена, побывавшего в Петербурге в 1736 г. «Далее — Летний дворец, названный так потому, что в нем жила императрица. Этот дворец тоже стоит на берегу реки. Он выстроен из дерева, одноэтажный, однако также красиво раскрашен и имеет столь частые окна из зеркального стекла, благодаря чему с реки можно видеть исключительно дорогую драпировку в покоях, что здание скорее похоже на увеселительный дом, чем на дворец».
А благодаря французскому офицеру Николя д’Агей де Миону мы можем на миг увидеть и хозяйку этого дворца: «…хотя этот дворец был деревянным, но так хорошо выкрашен, что его можно было бы принять за каменный. Передний его фасад выходил на реку, с остальных трех сторон его окружали сады с прекрасными статуями, прелестными боскетами и фонтанами… Прежде всего, нас провели в Кабинет, т. е. в то помещение дворца, где принимает министр граф Остерман… Он сам проводил нас в императорские апартаменты, и мы были удивлены необычайным блеском, как придворных особ, так и придворной прислуги… Мы нашли, что императрица отличалась величественным видом… На ней было золотое парчовое платье с огненным оттенком и сшитое по французской моде, на роскошной ея груди виднелась большая бриллиантовая корона. Через несколько минут царица вернулась в шелковом платье, которое она, вероятно, надела по той причине, что было очень жарко. Эти комнаты отапливаются печками, которые находятся под полом. Т. к. в печках жгут благоуханные ароматы, то в комнате и тепло, и приятно благоухает…».
Если при Петре I гостей часто не выпускали из Летнего сада, пока на ассамблею не вернется отлучившийся по делам император, то при Анне Иоанновне их не впускали без особого соизволения. Анна Иоанновна еще строже, чем ее дядя, разделяла частную и общественную жизнь. Императрица весьма сурово относилась к любителям заглядывать в окна августейших особ. В частности, дипломатам и министрам, являющимся во дворец, запрещалось приводить с собой слуг и строжайшим образом приказано проходить через сад на почтительном расстоянии от дворца.
Анна Иоанновна общалась лишь со своими фрейлинами и ближайшими друзьями, среди которых первое место, безусловно, занимал обер-камергер ее Двора Эрнест Иоганн Бирон. По утрам Анна Иоанновна и госпожа Бирон неизменно пили вместе кофе или шоколад, придворные отмечали, что «их спальни недалеко друг от друга, а императрица весьма расположена к сей даме».
Любимое развлечение императрицы — это охота. Летом она часто стреляла по птицам из окон дворца, для этой цели птиц специально привозили в сад и выпускали из клеток. Однако ее интерес к птицам не ограничивался
