Учитель был большим знатоком санскрита. Зародилось у него желание найти этого отшельника и указать на его ошибку. Решил – сделал. Когда Учитель обнаружил одинокого монаха, тот сидел в алмазной позе. Это медитативная поза со скрещенными ногами, когда стопы направлены вверх. Мастер наставил его на истинный путь. Отшельник был очень признателен великому Учителю за наставление и тут же исправил своё произношение. Затем Учитель, довольный собой, направился на празднование Дзамлинг Чизанга[29].
Спустя неделю, когда визит Учителя был завершен, он вновь переправлялся через то же самое место, но уже не услышал ни правильной декламации мантры, ни прежней – неправильной. «Может, что-то случилось с отшельником, может, он заболел?» – подумал Мастер. Учитель во второй раз поднялся к месту уединения и нашел там того самого отшельника в совершенном здравии, однако настроение у него было мрачное и блеск в глазах исчез, словно он потерял смысл своих исканий.
Учитель почувствовал к нему сострадание, а также свою причастность к его настоящему удручающему состоянию: «Ничего страшного не произошло, то, на что я тебе указал в прошлый раз, было моей ошибкой, а не твоей. Тебе надо продолжать начитывать так, как ты можешь и как ты привык».
Как же Учитель обрадовался, когда услышал привычные мелодичные звуки мантры в журчании ручья, – голос отшельника звенел от огромной радости. С тех пор Мастер перестал замечать изъяны и в речи других, и в их поведении, и усмирил свое желание всё исправлять.
Нечунг и маленький мальчик
Во время нашего визита в Нечунг – монастырь, где находится личный оракул Его Святейшества Далай-ламы – мы получили возможность присутствовать на церемонии, когда оракул входит в транс и делает предсказания. Нам повезло, так как такие трансы проходят без посторонних.
У входа в храм они увидели большой символ Намжувандан[30], что в переводе с тибетского значит «обладающий десятью могуществами».
Перед началом сеанса вокруг трона, предназначенного для главного государственного оракула, раскладываются ритуальные предметы – оружие, богато украшенные многослойные одежды, шлем, изготовленный из драгоценных камней и металлов. Монахи освящают их, распевают мантры, сопровождающиеся магическими жестами. Затем начинается сама церемония, и оракул восходит на трон. Продолжаются песнопения, обращенные к могущественным духам-защитникам, которых монахи просят войти в тело оракула.
Церемония сопровождается барабанным боем и пронзительным звуком труб-ганлинов. Все пространство вокруг наполнено ароматом и дымом специальных благовоний, сжигаемых в больших количествах. Через некоторое время глаза оракула закрываются, лицо краснеет, а руки и ноги начинают подергиваться: в его тело входит божество.
На голову оракула помощники надевают шлем весом 13 килограммов. Тяжесть этого шлема человек способен выдержать только в состоянии транса. Обычно после этого конвульсии оракула усиливаются – его дыхание становится затрудненным, лицо приобретает багровый оттенок и заметно раздувается, а на губах появляется пена. Это признаки того, что божество полностью завладело телом. На этой стадии помощники закрепляют шлем ремнями под его подбородком и отступают. Монахи продолжают молиться, задабривая божество с помощью перечислений его различных достоинств.
Несмотря на тяжесть шлема и одежд, оракул с легкостью встает с трона и делает поклоны перед священными изображениями. Помощник кладет в его правую руку ритуальный меч, а в левую – лук. Через некоторое время оракул бросает оружие и исполняет короткий импульсивный танец. Закончив танцевать, оракул возвращается на трон. Получив подношения – чашу с обычной водой или несколько ритуальных шарфов – оракул приступает к пророчествам, подчас отвечая на конкретные вопросы. Все его слова записывает секретарь. В конце оракул неожиданно падает ниц, что является признаком выхода божества из тела. С него поспешно снимают шлем, который в противном случае может задавить оракула своей тяжестью, и уносят. Пророчества, которые часто даются в завуалированной форме, сначала разгадывают, а затем записывают на официальном бланке и закрепляют печатью. Тибетцы, верные многовековым традициям, тщательнейшим образом изучают их и руководствуются ими при принятии решений. Так осуществляет свои предсказания Нечунг[31] – главный государственный оракул Тибета и личный оракул Его Святейшества Далай-ламы.
Во время транса с нами была женщина из Франции с маленьким мальчиком лет пяти. Ребенок, хоть и не осознавал важность происходящего, в момент вхождения божества стал вдруг шипеть и кричать. Глаза его застыли, руки непроизвольно воспроизвели мудры. Он начал танцевать и подпрыгивать на месте. Мать ребенка испугалась, но монахи монастыря быстро вывели его наружу и побрызгали водой. Они объяснили, что энергия у божества очень сильная и ребенок может не выдержать, поэтому ему нежелательно присутствовать на ритуале. Может, он тоже обладал пророческим даром, а может имел кармическую связь с Нечунгом, то есть в прошлой жизни был тибетцем или монголом и делал обильные подношения для божества Нечунга.
В одном буддийском монастыре почитали счастливый символ Благого Зонта, защищающего ум от страстей[32].
Однажды во время народных волнений в монастырь ворвался воин с саблей. Его встретил монах, смотрящий за алтарем.
– Я тебя сейчас порублю на куски, – гневно вскричал воин. Был этот воин известен своей силой и удалью, совсем недавно все жители близлежащего города в страхе разбежались от него. Но здесь его приняли иначе.
– Если это твое истинное намерение, то я с радостью помогу тебе. Вот моя голова, а вот моя шея, приступай, – спокойно ответил монах.
Разгоряченный воин не заметил ни малейшего страха в глазах монаха. Он был потрясен – зачем же он много лет тренировался и изучал боевые искусства, если самый обычный монах совершенно его не боится?
– Ты ещё не решил для себя! Наверно, твой ум обеспокоен? Лучше сядь, выпей чаю и подумай спокойно, – миролюбиво предложил монах.
Грозный воин выпил чая, поостыл и принял решение навсегда изменить свою жизнь. Более не станет он искать побед на поле боя, а попытается стать похожим на этого монаха, который не боится смерти, потому что его охраняет Благой Зонт.
В громкой славе есть преувеличение,
В пузыре с маслом есть включение.
Бурятская поговорка
Как-то в период своих посещений Тибетской библиотеки я оказался в гостях у Ген Нгаванг Лунгтока. Я попросил его помочь мне в издании тибетской книги о буддизме, которую написал мой Учитель. Он согласился и взял у меня рукопись. Нгаванг Лунгток поставил перед собой книгу в раскрытом виде (а она составляла около 10 печатных листов).
Я ожидал, что Нгаванг Лунгток тут же возьмется ее читать, но к моему удивлению он этого не сделал. Ночью, когда я прилег в его комнате, он не стал выключать свет и заснул, сидя в медитативной позе. Перед ним на столе лежали ритуальный ваджр и колокольчик[33].
Утром, когда я спросил его мнение о книге, оказалось, что он в совершенстве владеет материалом, словно не спал, а всю ночь изучал рукопись.
Я слышал, что есть практика использования времени во сне, но свидетелем этого в реальности оказался впервые. Недаром Нгаванг Лунгток много лет был личным библиотекарем Его Святейшества Далай-ламы.
Приглашение первого учителя из Тибета
Нам всем повезло, что в тяжелое время кали-юги[34] мы встретились с прекрасным Учением буддизма.
В Бурятию буддизм пришел из Монголии, а в Монголию из Тибета.
До распространения у монголов буддизма славились они на весь мир своей жестокостью и беспощадностью. Не мирными паломниками, но вооруженными воинами входили они в монастыри, наводя ужас на всю округу.
Старики сохранили память об этих походах.
Об одном из них рассказывается следующее. Когда монголы в очередной раз пришли в Тибет, они заявились в самый большой монастырь и стали требовать буддийскую статую и знающего учителя: какими бы суровыми воинами они ни были, они точно знали, что религия и наука необходимы для долгого существования страны и народа.
Тогда у командующего отрядом спросили:
– Какую статую вы хотите?
– Только живую! – ответил он.
– Как же вы проверите?
– Очень просто! Отрубим всем головы – и к ужасу монахов воин стал разрубать храмовые статуи. Тут вытащили сабли и его спутники, принялись крушить все статуи подряд.
Когда большая часть статуй была порублена на куски, один из воинов занес свой меч над статуей Авалокитешвары. Но она тут же отклонилась назад и застыла, будто опираясь о стену храма. Обрадовался предводитель монголов, когда ему доложили о случившемся!
