Сенат провозгласил Цезаря диктатором на десять лет, присвоив ему титулы императора, отца отечества и освободителя. Его персона была объявлена неприкосновенной, одновременно ему была передана цензорская власть, дававшая право контролировать частную жизнь граждан.
Над Цезарем пролился золотой дождь. Однако огромный успех не вскружил ему голову, не сотворил из него небожителя, потерявшего связь со всем человеческим. Напротив, Цезарь стал еще скромнее и проще, еще с большим увлечением отдавался государственным делам и воплощал в жизнь многочисленные планы: построил грандиозный храм Марса, новый театр; тогда же была упорядочена налоговая система, ужесточены наказания за убийство римского гражданина, приняты законы против роскоши, велась разработка общего свода законов. Цезарю нравилось привносить нечто совершенно новое в существующий традиционный уклад и следить за тем, как новые обычаи и традиции постепенно приживаются, прорастают в сердцах римлян, улучшая их жизнь и нравы.
Именно тогда Цезарь поделился своими планами с Клеопатрой. Он задумал и разработал грандиозный поход на Восток, первый после смерти Александра Македонского. Предполагалось сначала захватить Дакию, затем двинуться на Евфрат против Парфии. После этого Цезарь объявлял себя императором гигантского государства, распростиравшегося от Атлантического океана до Индийского. Эта предполагаемая империя превосходила империю Александра Македонского! Столицей, конечно же, станет Александрия. А его женой и императрицей – Клеопатра, наследница древней династии! Их сын Цезарион будет объявлен законным наследником этой величайшей империи Востока и Запада!
– Женой?.. – еле слышно прошептала Клеопатра.
– Конечно! А как же иначе? – возмутился Цезарь ее неверию. – Я уже приказал Гаю Цинну подготовить закон, позволяющий мне взять тебя в жены, моя чужеземная царица.
Он поцеловал Клеопатру.
– Скоро этот закон будет вынесен на рассмотрение сената, – лукаво добавил он.
Во все глаза царица смотрела на Цезаря и не верила, боялась верить услышанному.
– Все, что ты сказал, правда?
– Безусловно! Я все это решил, когда повстречал тебя, хоть и раньше об этом задумывался.
Цезарь грустно улыбнулся. Сев в кресло, он посадил Клеопатру к себе на колени.
– Знаешь, когда мне было восемнадцать лет, я скрывался от Суллы, каждую ночь меняя убежище. Потом я заболел, у меня началась лихорадка. За мной охотились наемные убийцы, а я тяжело болел, бредил, мне мерещились желтые пески, восточная царица и я сам с лавровым венком на голове. Надо было бежать, а сил не было. Меня поймали, но мне удалось подкупить Корнелия, начальника отряда. На всю жизнь я запомнил его имя. В тот момент, когда я, больной, с запавшими глазами убеждал Корнелия отпустить меня и тем самым нарушить приказ Суллы, смерть глядела мне прямо в лицо. Видимо, что-то было во мне такое, раз она отступила. С тех пор Фортуна следует за мной по пятам. Я верю в судьбу, удачу. Знаю, что и этот план мне удастся осуществить. О, боги, боги, мог ли я мечтать тогда, в восемнадцать лет, что так высоко взлечу!
– Я верю в тебя, любимый, – тихо сказала Клеопатра. – Но что же было дальше?
– Когда?
– Ну, когда Корнелий отпустил тебя.
– А-а-а… Мать добилась для меня прощения. И мне пришлось встретиться с Суллой. Эта встреча была самой важной в моей жизни.
– Почему?
– Мы стояли друг против друга, смотря друг другу в глаза. Сулла хотел сломить меня, но я не отвел взгляда. Я выстоял. Это была моя первая серьезная победа. Да, самая первая.
– А что было потом?
– Потом… потом я отправился в добровольную ссылку, на Восток.
– Какая необыкновенная жизнь, – не скрывая своей зависти, проговорила Клеопатра.
– У тебя она тоже необычная. Трон не должен был тебе достаться, но вопреки всему ты стала царицей. Тебя свергли, но ты вновь взошла на престол. А теперь, если еще немного подождешь, станешь императрицей новой могущественной империи.
Клеопатра счастливо улыбнулась. Это были невероятные перспективы!
16
Грандиозные планы Цезаря не шли ни в какое сравнение с ее скромными мечтами. Она намеревалась объединить Рим и Египет, а Цезарь – Запад с Востоком! Весь мир будет у ее ног!
Клеопатра начала меняться. Она стала открыто выказывать свое презрение к римским матронам и патрициям. Царица попросила Цезаря включить в свою свиту двадцать самых влиятельных женщин Рима, и тот выполнил ее просьбу. Проявляя на людях уважение к своим подданным, она всячески издевалась над римлянками, доводя их до слез и отчаяния. Откровенно наслаждаясь своим триумфом, Клеопатра написала Аполлодору о планах Цезаря: хвасталась, что такого могущества еще не было ни у одного египетского царя.
Поглощенная мечтами о мировом господстве и пылко примеряя на себя роль императрицы, Клеопатра совсем не обратила внимание на то, что Цезарь уехал в свое имение Ловик, ничего ей об этом не сказав. Так же беспечно она отнеслась и к тревожному сообщению Аммония.
– Божественная, – сказал тот, – стало известно, что в Ловике Цезарь составил завещание и отдал на хранение жрецам храма Весты.
– Завещание? – Клеопатра довольно улыбнулась. Она-то знала, что в этом завещании! – Ну и что?
Аммоний беспокойно вглядывался в лицо царицы, которая сейчас, как никогда, стала похожа на своего отца Птолемея Авлета.
– Завещание личное, Божественная, но меня оно сильно смущает.
Клеопатра вспылила.
– Что тебя в нем может смущать? Цезарь на мне скоро женится!
– Это все так, Божественная, – смиренно продолжал царедворец, – но наследником всех своих имений Цезарь назначил Октавиана, на правах внучатого племянника, а не Цезариона, нашего будущего божественного владыку.
Клеопатра раздраженно фыркнула.
– Ну и что? У Цезариона будет другое наследство! Подумаешь, подарил Октавиану виллы! Пусть дарит!
Поняв, что раздраженной царице не удастся ничего втолковать, Аммоний только и сказал:
– Безусловно, вам виднее, Божественная.
– Уходи! Не раздражай меня! – визгливо крикнула Клеопатра.
Теперь она часто позволяла себе дурно обращаться с людьми, считая, что вселенская царица не обязана сдерживать своих чувств. Она даже перестала общаться с Нефтидой. Та отказалась разложить карты на ее будущее и даже посмела поучать ее, будущую императрицу всего мира, что своим вызывающим поведением она гневит богов.
– Ты слишком беспечна, госпожа. А я чувствую беду.
Клеопатра не на шутку разозлилась.
– Довольно твоих мрачных предсказаний! Я верю в будущее, которое прочит мне Цезарь!
Нефтида грустно усмехнулась:
– Ах, как же ты еще пожалеешь об этом, – горько произнесла она.
