рассказать, как у вас в жизни было на самом деле, вам придется долго и подробно объяснять всю запутанность бытия. Это вам не роман и тем более не кино, где все обычно несколько проще. Но раз уж я справился с пересказом видика и даже с описанием сложноустроенного и пока что малознакомого мне коня, то уж и тут, я думаю, у меня все получится.
Итак, представьте себе, что вы давно пьете и вдруг начинаете строить дом. Вам пока еще хватает сил и на то и на другое. Вы давно мечтали иметь дом на природе.
Погружаетесь в оба этих дела с головой, и через год дом более или менее закончен, вы тоже близки к какому-то ужасному и позорному финишу с вашей выпивкой, сил вам хватило тютелька в тютельку, и теперь их едва остается только на ежедневную утреннюю сборку – маленький похмельный подвиг, который никто никогда не оценит. И тут жена заявляет вам, что она не будет больше жить с вами. Любовь любовью, но жить невозможно.
Поэтому в тот момент, когда в дом уже вполне можно вогнездиться даже на холодное время года, вы бросаете пить. Не первый, конечно, раз, но уже прочно.
Ходите в Москве три месяца каждый день на собрания Анонимных Алкоголиков, потом опять уезжаете в свой дом и начинаете ожесточенно доделывать недоделки, сажать картошку, обносить участок оградой, втыкать в землю саженцы плодовых деревьев, исследовать окрестности.
Жена как-то связывает между собой эти два значительных события вашей жизни – постройку дома и вашу завязку. Она не может поверить в то, что вы бросили пить из-за нее, она не очень уверенный в себе человек. Ради нее еще ни разу никто не стрелялся и не бросал пить. По этой причине жена достаточно хорошо относится к дому, к участку, к картошке, к плодовым деревьям и окрестностям вашего дома, полагая, что именно они помогли вам избавиться от пагубной привычки. И она всячески поддерживает ваше пребывание в загородном доме. Самой же ей приходится жить в Москве, поскольку ваш ребенок ходит в школу, сама она ходит на работу, и, вообще, жизнь – она в городе. Загородный дом – это удачно найденное средство, это место принятия правильных решений и место реабилитации.
Ваша семья живет в Москве, а вы все больше и больше времени проводите в этом своем доме.
Когда к дому пристраивается большая и светлая терраса, когда за время каникул вся семья привыкает к этому дому, когда ваша жена уходит с работы и переходит в режим свободного графика, ваш ребенок начинает плохо успевать в школе. И вы с женой берете его на домашнее обучение. Вы проводите пятый и шестой класс все вместе в деревне, обучая ребенка сами.
Вам, наверное, смолоду нравятся отважные женщины, всякие леди годивы на улицах Ковентри, марины абрамович в неапольских галереях, у которых хватает уверенности красиво и умно предъявить миру свою беззащитность и стать только сильнее от этого. Они похожи на смелые растения, отказавшиеся в своем развитии от бегства и открытые к любому взаимодействию. Они не укрываются от непогоды в норах, не прячутся от опасности в панцирях, не улетают от хищников или от зимы. Их могут срубить, растоптать, съесть или опылить. Они смело растут и цветут навстречу солнцу, приносят плоды. И вот вы вдруг видите что-то похожее в своей жене.
Все вокруг, от родителей до педагогов, говорят ей правильные вещи. Они говорят о важности социализации ребенка, о необходимости профессионального подхода к обучению, о материнской ответственности, материнской любви и материнской глупости. И тут ваша не очень уверенная в себе (особенно в вопросах материнства) жена неожиданно дает им на растерзание свое самое беззащитное и уязвимое место – это самое материнство.
Да, ваша робкая жена вдруг отчаянно идет против авторитетного мнения всех этих голосов и берет ребенка на домашнее обучение.
– Только давай мы сделаем это вместе. Решим вместе. А то мне ужасно тревожно, – говорила она вам.
А вы радуетесь, что можно уехать всем вместе в ваш новый дом.
Какие хорошие воспоминания остаются у всех троих от этого времени, когда вы все время были рядом друг с другом, когда вы исходили и изъездили все окрестности, прочитали вместе все книжки, посмотрели все мультики и вместе построили целую баню! А главное – вы тратили всего часа три в день на учебу, но ваш ребенок настолько успешно обучился в своем собственном неторопливом режиме, что легко прошел два отборочных этапа в крутой московский лицей.
Помните, как вы радовались, как обнимались все втроем, когда увидели его имя среди поступивших?
И так странно, что вы совсем не подумали тогда о своем любимом загородном доме. Ведь вы уже так к нему привыкли.
Это первый настоящий дом в вашей долгой жизни, вы превратили пустое место на краю вымирающего села в свою усадьбу, вы теперь возвращаетесь сюда к себе домой. Впервые в жизни вы по-настоящему поняли, что такое – возвращаться к себе домой.
Дом, который вы взялись строить сами, – очень странная штука. Пропилите дверной проем, вставьте дверь, и эта дверь обретет все архетипические черты двери, этот порог дома – всю мифологию домашнего порога. Вы будете раз за разом ловить себя на том, что глядите на эту дверь, перешагиваете через порог с удивлением и трепетом. Прорежьте своими руками окно – оно отделит то, что извне, от того, что внутри. Выкопайте подпол, сложите фундамент под печь, выведите в небо печную трубу и сядьте верхом на конек крыши, чтобы укрепить оголовок трубы, – вы костями и кожей почувствуете, что соединили своим жилищем сырую землю и высокое небо.
Ну а если вы уж совсем перфекционист в этих вопросах, то свяжите сами дверь на клин-шпонках под «ласточкин хвост». Вы почувствуете себя царем Итаки, в чьем дворце на кровати, изготовленной вашими руками, жена может дожидаться вас неограниченное количество времени, не теряя свою красоту.
И вот, зная все это, вы, однако, совсем забываете про воздвигнутый вами центр мироздания и простодушно радуетесь тому, что ваш ребенок сам прорвался в отличный лицей. Вы радуетесь победе вашей леди Годивы.
И дальше ребенок ходит в любимый лицей, его отец большую часть времени проводит в строительных хлопотах по улучшению дома, по его окончательному обживанию. А женщина пытается охватить своей любовью всё это сразу, всё, растянутое на три с лишним сотни километров. Женщина уже с закрытыми глазами, на ощупь, по малейшим неровностям дорожного полотна, по
