тогда находилась редакция журнала «Марс». Есенин еще со студенческих лет интересовался живописью, часто посещал музеи, позже водил туда сестер. Из воспоминаний Ивана Грузинова: «Мы несколько раз посетили с Есениным Музей новой европейской живописи: бывшее собрание Щукина и Морозова. Больше всего его занимал Пикассо. Есенин достал откуда-то книгу о Пикассо на немецком языке, со множеством репродукций с работ Пикассо». Из воспоминаний Ильи Эренбурга: «Есенин меня удивил: заговорил о живописи: недавно он смотрел коллекцию Щукина, его заинтересовал Пикассо». Коллекция Щукина была великолепна, он и сам обожал Пикассо. Он начал собирать авангардную живопись тогда, когда это считалось чудачеством. Щукин разглядел Матисса, Гогена, которые еще не были столь популярны в Париже… Коллекционер оставил в России свою душу – коллекцию, он больше всего боялся, что большевики разбазарят его уникальное собрание… Щукин умер в 1936 году в Париже, так никогда больше не увидев свое детище.15 января 1926 года, в помещении Российской Академии Художеств на Пречистенке, состоялся вечер памяти Сергея Есенина. Выступали Коган, Сакулин, Львов-Рогачевский, Книппер-Чехова.
Пречистенка, дом 21
1923–1925 годы. Близкое окружение поэта констатирует «распад личности» Сергея Есенина. Даже самый близкий и некогда любимый Толя Мариенгоф пишет: «Есенинская трагедия проста. Врачи называют это «клиникой». Он и сам в «Черном человеке» сказал откровенно: «Осыпает мозги алкоголь». Вот проклятый алкоголь и осыпал мозги, и осыпал жизнь». И с легкой руки таких друзей и недоброжелателей, вроде А. Крученых, назвавшего поэму «Черный человек» «Поэмой о белой горячке», самая загадочная поэма Сергея Есенина отождествляется с его диагнозом, считается автобиографичной и покаянной, а самый плодотворный и зрелый творческий период поэта – с распадом! Даже критик А. Воронский, «тонкий и чуткий» стилист, отнес «Черного человека» к «материалам для психиатра и клиники», услышал лишь «предсмертный крик», но философское и эстетическое содержание проглядел. Руководитель Есенинской группы Института мировой литературы (ИМЛИ) Н.И. Шубникова-Гусева считает, что трагическая гибель Есенина повлияла на однозначное прочтение этого глубокого произведения-размышления. Многие забывают: «Черный человек» задуман в 1921 году, и его первый вариант написан во время зарубежной поездки Сергея Есенина. Софья Толстая, последняя жена поэта, вспоминала беседы с Сергеем Александровичем о его поэме и поездке. Есенин говорил о своем потрясении незащищенностью человека в мире чистогана. «Ты знаешь, Соня, это ужасно. Все эти биржевые дельцы, это не люди, это какие-то могильные черви. Это «черные человеки», – возмущался поэт. И заграничные письма Есенина полны, прежде всего, беспокойством за судьбу своей страны, за русскую душу и отечественную культуру.
Тщательная подготовка к написанию поэмы, в том числе, репетиции перед зеркалом в цилиндре, перчатках, с тростью, по воспоминаниям близких, и наличие большого количества аллюзий и реминисценций («Портрет» Гоголя, «Моцарт и Сальери» Пушкина, «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда» Стивенсона, «Двойник» Достоевского, «Метель» Орешина) доказывают, что такая вдумчивая работа над поэмой не может сводиться лишь к спонтанной констатации приступа белой горячки. О том же говорит и количество вариантов произведения, которые, к сожалению, до нас не дошли. Но то, что один из вариантов поэмы «Черный человек» носил название «Человек в черной перчатке», помогает почувствовать ее полемичность и образность. Дело в том, что название варианта частично заимствовано у «гроссмейстера имажинистского ордена» Вадима Шершеневича. В марте 1922 года в нескольких номерах «Театральной Москвы» были анонсированы новая пьеса Шершеневича «Дама в черной перчатке» (из американской жизни, в 4-х действиях) и ее постановка в Опытно-героическом театре, одним из основателей которого был поэт Шершеневич. Разумеется, Есенин знал содержание пьесы, присутствовал на ее читке и, скорее всего, на репетициях и постановке до 10 мая 1922 года (до поездки за рубеж с Айседорой Дункан). Галина Бениславская пишет подруге Ане Назаровой в апреле 1922 года: «Ездила специально смотреть «Даму в черной перчатке». А знаешь, удивительный человек Вадим Габриэлевич. Не могу не изумляться и не чувствовать симпатии к нему. Ты знаешь, ведь ему пришлось играть де Грильона (артист заболел), и как играл!» Среди нескольких адресов квартир, где проживал Вадим Шершеневич в период самого активного общения с Сергеем Есениным – 1919–1922 г. г.(я насчитала их 5) – выделить ту, где проходили обсуждения пьесы в присутствии Есенина, оказалось совсем просто. В «Великолепном очевидце» Шершеневич с благодарностью вспоминает свою бескорыстную помощницу Аню Назарову: «Ане ничего не стоило сбегать к себе на Таганку пешком только для того, чтоб принести оттуда нужную книгу. <…> Когда я работал на Таганке как режиссер и без трамваев мне было тяжело ходить к себе в конец Арбата, Аня устраивала мне ночлег у себя». Итак, адрес очередного жилья Вадима Габриэлевича – Арбат, 51, а Опытно-героического театра, где шла пьеса «Дама в черной перчатке» – Земляной вал, 76/21 (ныне в этом здании находится знаменитый Театр на Таганке).
Арбат, дом 51 210
Героиня пьесы – авантюристка и председательница масонских лож, имеет двойника, осуществляет масонский заговор (в некоторые масонские ложи принимали женщин). Масонское миропонимание построено на символах. Перчатка – один из символов масонов. И у Шершеневича, и у Есенина она черного цвета – символ черных мыслей и дел. Первой половине ХХ века свойственно особое внимание к мистике и масонству.
Имажинисты – не исключение. Это получило отражение в поэме «Черный человек». В окончательном варианте перчатка отсутствует, но герой поэмы выворачивает душу, как перчатку. Помните, «застегни, Есенин, свою душу – это так же неприятно, как расстегнутые брюки»? Тема загадочной поэмы неисчерпаема. Это и размышления поэта, его терзания и боль, его взгляд на историю и современность, диалог с масонством и пророчество.
Театр на Таганке
Во дворе здания Российской Академии Художеств, со стороны Мансуровского переулка, находились жилые помещения. Там жил яркий представитель русского авангарда, художник и литератор, Юрий Анненков. Он вспоминал: «Я жил в Москве, на Пречистенке (в здании Академии художественных наук), в первом этаже. Вход в квартиру был со двора, ворота которого наглухо закрывались на ночь, и у жильцов дома был ключ, которым открывалась калитка». Анненков познакомился с Сергеем Есениным в Куоккале, в имении Ильи Репина «Пенаты», в одну из знаменитых сред Ильи Ефимовича. Белокурый, хорошенький поэт делал тогда лишь первые робкие шаги в искусстве… Знакомство возобновилось в Москве. Повзрослевший Есенин, лишившийся «девичьей красы», при встречах наедине, без шумных удалых компаний, «скромно, умно и без кокетства» беседовал с художником о поэзии,
