спросил, что я думаю насчет болезни, поговорили о принятии и отсутствии отрицания. я молодец, что понимаю, как, зачем и почему нужно пить таблетки, не думаю об алкоголе, не закрываюсь, собираюсь работать, готовиться к поступлению. для обычного человека это все кажется ерундой. для меня это большие шаги, усилия и концентрация на цели. приятно общаться с человеком, который все это понимает. не знаю, после каждого приема аж обнять его хочется. наверное, потому что он знает обо мне все, знает, какие слова сказать мне, на какие мысли натолкнуть, как приободрить и как успокоить. почему-то когда он говорит, что нужно закончить университет, я верю ему на слово. когда мама ежедневно спрашивает «че там с универом?» – я только раздражаюсь. после сеанса говорили с мамой, доказывала ей бессмысленность получения технического образования и собственную самостоятельность. поговорили с ним о смерти друга, отце, ситуации дома, моем видении происходящего. о скачках в депрессию, на случаи которых он дал рецепт на феназепам. не стали менять схему, так как подобранная с первого раза помогает. что просто прекрасно!! поговорили о прочитанных книгах, я молодец, что пытаюсь развиваться. я молодец за все свои действия. я молодец, что не скатываюсь в состояние «лежу и смотрю в потолок». как бы странно ни звучало это для обычных людей. у него и у меня есть опаска, что я заброшу то, что буду начинать, потому что это очень свойственно для людей в моей ситуации. появился какой-то стимул не забросить, а дойти до всего запланированного.
Глава 5
Отношения с людьми
«Я не знаю, отчего мне лучше, но мне лучше. может, само по себе, может, потому что Таня приедет». – Это запись от четвертого дня, когда я все еще ощущала себя «овощем». Люди – большая поддержка в трудные минуты.
По какой-то причине БАР любит делать с моим мозгом штуку: «Сейчас мы будем отвергать любое предложение о помощи, злиться на всех и на себя, отталкивать каждого, кто захочет приблизиться». Важно напоминать себе о том, что это неправильно. Этот паттерн поведения неправильный. Но в подобных состояниях сложно об этом вспомнить.
Возможно, совет покажется глупым, особенно здоровому человеку, но, чтобы не отвергать помощь друзей, я бы осмелилась посоветовать написать на листочке основные мысли, помогающие вернуть себя в рациональное мышление.
Например:
• друзья хотят помочь, они хотят помочь не потому, что им тебя жалко, не потому, что ты навязываешься, не потому, что они мечтают сделать тебе хуже, – они искренне хотят помочь, потому что они твои друзья;
• тебя никто не ненавидит;
• ты достоин поддержки и понимания;
• ты достоин вкусно есть, хорошо спать, чувствовать себя комфортно.
Часто бывало, что мне требовалась помощь, но я ее не получала. Расскажу про самый показательный случай.
Я жила в общежитии, у меня были две соседки.
Я сидела и пыталась сделать задание по сопромату, где нужно было очень много думать. На тот момент мой мозг начал давать слабину настолько, что мне было тяжело читать. Мне требовалось перечитывать одно простое предложение из десяти слов раз пять, чтобы понять его смысл. Я сидела и пыталась сделать домашнее задание по сопромату, но ничего не получалось. Тогда я встала, открыла шкаф, взяла ремень, пошла в туалет, закрыла кабинку, села на пол, обвила ремень вокруг шеи. Начала себя душить. Я плакала, дыхание перехватывало от удушья, от слез, мой инстинкт самосохранения работал слабо, в глазах начинало темнеть. Иногда я затягивала сильнее, иногда ослабляла натяжение и возвращалась в реальность. Я не знаю точно, сколько времени я провела в таком состоянии, но знаю, что достаточно долго для того, чтобы понять, что я задерживаюсь для обычного похода в туалет. Дальнейшие действия отразились в моей памяти хуже. Я не помню, что побудило меня закончить это, но я встала, пошла в комнату, легла на кровать. Заплаканная, со следами на шее, ремнем в руках. Отлично запомнился диалог:
– Ты выглядишь грустнее, чем обычно.
– Я пыталась убить себя.
– (смешок).
Раньше я злилась и не понимала, как можно так со мной поступить. Как можно не замечать, что мне плохо, как можно даже не попытаться с этим что-то сделать, хотя бы сообщить моим родителям? Сейчас я понимаю, что, во-первых, мне никто ничего не должен, во-вторых, нужно иметь достаточно смелости, чтобы взять на себя эту ответственность.
Хотя были ситуации, в которых я оказывалась с другой стороны.
Я в очередной раз приехала к подруге в Воронеж. Катин друг – хозяин кофейни, которую после закрытия мы использовали в качестве «питейни». Мы пили «Бугульму» с вишневым соком, и, как обычно бывает, разговоры под конец тусовки начали приобретать нотки грусти. Естественно, я не помню ни начала, ни конца этой беседы, но помню главное.
– Полин, тебе надо сходить к психиатру. Ненормально чувствовать себя вот так, – говорила я, ведь я очень люблю советовать людям сходить к врачам.
– Мне семнадцать, я не хочу идти к детскому. Скоро исполнится восемнадцать, и я схожу.
Восемнадцать Полине не исполнилось. Она повесилась в начале марта 2022 года.
Я не чувствую себя виноватой, я не могла сделать ничего, кроме как дать пьяный совет, однако что-то внутри меня тревожится каждый раз, когда я вспоминаю об этом.
В октябре 2022 года с собой покончил мой старый приятель. Мы давно не общались, но я знаю, что у него было биполярное расстройство. И мне почему-то очень не по себе от этого. Когда кто-то из моих знакомых совершает самоубийство, я чувствую жизнь такой хрупкой, мне сразу хочется уберечь всех от всего плохого, сделать все возможное, чтобы окружающие меня люди были счастливы. Я вижу, как людям больно от чьей-то смерти, и это дает мне мотивацию жить дальше. Да, звучит странно. Но больше всего в жизни я не хочу делать кому-то больно, а смерть всегда приносит боль.
Кстати, мне всегда было интересно, зависит ли отношение к смерти от культуры, в которой человек был воспитан, или печаль – естественная реакция организма на уход другого? Где-то же смеются и танцуют, рассыпая пепел. Это искренние эмоции или люди просто не показывают слез? Учусь воспринимать похороны как «смерть лишь маленький шаг, в пене времени любой дом сгорит», но пока что получается не очень.
Вернемся к историям, где никто не умирает. Хотя дела там обстояли тоже так себе. Я встречалась с парнем, который одновременно и улучшал, и усугублял мое состояние. Ему удавалось и купировать мои истерики, и быть причиной новых. У его сестры
